Я покачала головой:
— Просто так.
Подумав, я решила подпустить пробный шар:
— Ты не думаешь, Володька, что я после всех этих переживаний буду плохо спать? Кошмары могут сниться…
Володька опустил глазки и пробормотал что-то про «укачать на ночь».
— Может быть, ты еще и песенку споешь? — проворковала я, спинным мозгом понимая, что про его жену лучше забыть и даже не заикаться.
— Если пожелаешь, могу и спеть, только негромко, — согласился Володька.
Ну как было пренебречь такими шикарными предложениями?
Вот и я не устояла.
ГЛАВА 3
Утром я проснулась от призывного набата, звучащего у меня в голове.
Мысли мои тут же вернулись к прошлому вечеру в кафе. Я четко вспомнила, что после прихода Володьки пиво сменилось приличным джином с тоником, потом джином без тоника, затем… На этом воспоминания и закончились.
Все, что произошло потом или могло произойти, я не помнила. Однако колокольный звон в головке намекал, что джином дело тоже не ограничилось.
Посмотрев сперва в потолок, затем окинув взглядом комнату, я все-таки узнала свою квартиру, и сразу чувство неуютности прошло, словно его не было вовсе.
Я снова закрыла глаза, больше не интересуясь ничем, даже какое сегодня число.
А не все ли мне равно, если очень хочется спать?
Повернувшись на левый бок, я вдруг ткнулась носом во что-то непонятное, тут же рефлекторно отпрянув и едва не грохнувшись на пол, открыла глаза и увидела лежащего рядом с собою Володьку Степанова.
Володька лежал на спине, раскинувшись, как море, широко, — и улыбался, видите ли, во сне.
Надо же: я из-за навязчивого музыкального оформления в головушке не могу удобную позу принять, а он еще и улыбается!
Решив не мешать ему наслаждаться снами, я как единственная близкая ему в данный момент женщина просто для порядка подползла к его уху и тихо спросила:
— Тебе снится, как ты в поезде едешь, опер?
Володька полуотвернулся к стене, и улыбка почему-то начала сходить с его мордашки. Потом он нахмурился и, вскинув левую руку, поднес к глазам запястье.
Не увидев на руке своих часов, он посмотрел на часы настенные.
— Ой, блин! — хрипло произнес Володька и, резко взмахнув уже обеими руками и придавая этим упражнением себе дополнительное ускорение, начал приподниматься с дивана.
— Кофе на прежнем месте в шкафчике, — ласково намекнула я ему и снова закрыла глаза.
Дождавшись, когда скрип открывающихся дверок шкафчиков, грохот упавших предметов и Володькино вялое ворчание, раздавшееся из кухни, указали мне, что время завтрака неминуемо подходит, я, свалившись с дивана, повлачилась в ванную, тщательно ощупывая по пути стены: мне это придавало хоть какую-то надежность.
Приняв холодный душ и замерзнув, как шарик-бобик в зимний день, я наконец-то проснулась, уменьшила в голове колокольный перезвон, но в общем и целом в нормальное состояние не пришла.
С тяжелым вздохом приковыляв в кухню и присев на табурет, я, сморщившись, посмотрела на чашку кофе, поставленную передо мною Володькой.
— Это что, синильная кислота? — с безнадежностью спросила я.
— Не знаю, Тань, — с усилием выдохнул из себя Володька, — на банке было написано, что кофе. Поверим тебе или не стоит?
Я кивнула и отпила глоток. Потом еще один.
Реально мне полегчало только после целой чашки и после сигареты.
Володька, тоже приведя мозги в относительную норму, принял какое-то решение и начал собираться.
— У тебя какие планы на сегодня, Тань? — спросил он меня из коридора.
— Уже не помню, — ответила я и тут же поправилась: — Нет, помню, у меня сегодня свидание с клиенткой. В летнем кафе.
— Места, однако, ты выбираешь, — проворчал Володька, наконец-то сумевший влезть в брюки.
— Ты мне позвонишь? — спросила я у него, как только он распахнул входную дверь и почти уже скрылся за ней.
— А?! — Володька, не расслышав, недоуменно воззрился на меня и, скороговоркой пробормотав: — А… ну да, а как же, пока, — выскочил и захлопнул дверь.
Я осталась одна, что было весьма удобно в моем положении.
Что бы там ни говорили неудачливые завистницы, а изредка брать в аренду чужого мужика и быстро избавляться от него, когда он начинает путаться под ногами…
Ну, в общем, это очень удобно. Как служба сервиса, например. Или «Скорой помощи».
Я взглянула на часы и увидела, что подошло время моей встречи с клиенткой в кафе.
Точнее сказать, мне осталось всего ничего — какой-то час на все про все.
Я, довольная тем, что Володька сам вытолкался за дверь, и обрадовавшись солнышку, заглянувшему в мое окошко, принялась обряжаться к официальной встрече.
Я выбрала для переговоров светло-голубой костюмчик, нацепила на себя самые большие из моих темных очков и направилась в соседнее летнее кафе, где должна была произойти ожидаемая встреча.
Мы с неизвестной мне клиенткой, представившейся как Валентина Петровна или Ивановна, не помню точно, в общем, как Валентина, договорились, что я буду держать в руках книгу. По ней она меня и определит: по нынешним временам человек с книжкой в руках уже является заметным в любой толпе.
Я прошла в кафе, окинула взглядом публику, собравшуюся там, всяких мальчиков и девочек, напоролась взглядом на чересчур полную девицу, евшую пончики, и, поправив очки на носу, устроилась за столиком.
Я заказала чашку кофе и, закурив сигарету, принялась листать захваченный мною из дома учебник по криминалистике. Несколько лет назад я забыла его сдать в нашу университетскую библиотеку, и вот наконец-то он пригодился.
Клиенткой оказалась как раз та полная девица.
— Это вы Татьяна Александровна Иванова? — с понятной для меня брюзгливостью спросила она.
Я кивнула и, совершив мыслительный подвиг, вспомнила сказанные мне по телефону имя и отчество.
— А вы Валентина Петровна, если не ошибаюсь? — холодно произнесла я.
— Точно, Валентина Курейкина, это я вам звонила вчера! Что-то вы выбрали странное место для делового разговора, — сказала Валентина Петровна, стараясь пробуравить глазами мои темные очки.
Валентина Петровна, осознав тщетность своих попыток, нахмурилась, села напротив меня и побарабанила пальцами по столу.
— Я слушаю вас, — напомнила я ей, закрывая учебник криминалистики и доставая новую сигарету из пачки.
— Мне вас рекомендовали, — с заметным недоумением проговорила Валентина Петровна, продолжая рассматривать меня, — достойные люди…
— Вы думаете, что они ошиблись? — не выдержав, рассмеялась я, глядя на откровенную растерянность Валентины. — Мы можем просто поболтать ни о чем, пока не закончится кофе, а потом расстаться, словно никогда и не встречались. Ваше право. Вы ищете специалиста для решения ваших проблем, и естественно, что вы должны этому специалисту доверять. Иначе работа может не получиться.
— Я доверяю этим людям, я давно с ними работаю, и они ни разу не кидали меня, — сказала Валентина неожиданную вещь и, видимо, решилась. — У меня убили брата, я хотела бы, чтобы вы занялись этим делом, — упрямым голосом проговорила она и выжидательно посмотрела на меня.
— А что милиция? — меня, разумеется, не мог не интересовать этот вопрос.
Убийство — вещь серьезная, и мнение людей, напрямую обязанных им заниматься, для меня, безусловно, имело значение.
— Вы недовольны проведенным расследованием или есть какая-то другая причина? — уточнила я. — Вас не удовлетворяет, как работают специалисты?
— Менты, что ли, специалисты? — Валентина Курейкина пренебрежительно фыркнула и махнула рукой. — Они говорят, что расследуют, изучают, одним словом, понты колотят, вот как я тебе скажу, Татьяна. Ничего, что я сразу на «ты»?
— Нормально, — улыбнулась я.