Он не может покончить собой потому что у него на руках дочки и жена? Он ими связан? Связан с жизнью?
Тут Толик наконец увидел своих дочерей, впереди матери бегущих с шариками по тропинке и встал им на встречу.
== Второй визит ==
Вероника стояла в тусклом коридоре у окна и смотрела на открывающийся вид разрушенного завода: сгнившие полуразваленные трубы, разобранные рельсы… Когда-то в юности она провела тут почти месяц на практике, и здесь всё кипело. Экскурсовод рассказывал насколько это перспективное и значимое производство — трубы практически всех диаметров. Теперь — вот что осталось. Мрачности придавала и причина визита. Муж притащил её к психологу, чтобы она подтвердила, что он не импотент. Она подтвердила, теперь её до конца терапии выперли из кабинета…
Когда Вероника только вошла, то Сан Саныч сначала с любопытством и даже как-то нагло на неё уставился, задал несколько вопросов, а потом попросил подождать в коридоре: "Мешаете/ не способствуете". Она вышла и второй час смотрела на эти развалины. Единственно — дверь такая тонкая, что за редкими фразами хорошо слышалось всё, как впрочем и из соседних помещений.
Вот рядом в турфирме гремя бокалами празднуют возвращение из поездки, а напротив по диагонали откровенно трахаются. Расскажут потом дома о срочной работе. Что там на двери написано? Впрочем какая разница.
Вераника даже не знала надо было ей или нет, всё что она сегодня тут наслушала. С одной стороны она подвижница контроля, но сторону в которую копал Сан Саныч она предпочитала бы не трогать, впрочем он ей сразу резко не понравился, поэтому возможно она и была не объективна. Об этом ей ещё предстояло подумать.
Пока Сан Саныч разглядывал Веронику, то она разглядывала его. Вместо откровенного разговора между ними происходила невидимая дуэль. Он чутко предугадывал её движения, моментально перехватывал её взгляды. Она чувствовала: он читает её с полуслова. Теперь, стоя в коридоре и невольно подслушивая чинимый им её мужу допрос, Вероника решала: "Куда он клонит? Куда он выведет? Этот Сан Саныч что — такой умный или проницательный?" И ответ ей не был очевиден.
"Он на два — три шага вперёд может сказать, что я в данный момент думаю? Да. Но не потому что он проницательный. Он явно читает невербалику: я начинаю, а он уже прочитал начало не сформулированной мною фразы. Нет, это не интеллект, это что-то с психикой. Я потянулась — его пронизывает: "Привстать хочет". Я сама ещё не поняла, что привставать буду, просто начинаю ощущать, что нога затекла, а он уже: "Усаживайтесь поудобнее".
А вот с Толиком? Зачем он разговоры о его юности затеял? Теребит в поисках болевой точки…
Стоя в коридоре, через дверь Вероника впервые услышала о первом ужасающем коммерческом опыте мужа, когда он с друзьями в 1998 взяли в Москве кредит на миллион долларов под закупку фирменной итальянской обуви и в стране 17 августа объявили дефолт, курс доллара взлетел больше, чем в три раза. Выбор: или убьют, или деньги возвращать. И они выкрутились многоступенчатой бартерной схемой: обувью рассчитывались на зарплату рабочим, сырьё этого завода — дальше. И так — семь кругов.
Но зато Вероника услышала, что теперь её Толик готов рисковать только на условиях: " Чтоб холодильник пустой не был и трусы на мне останутся. Всем остальным — рискну".
Зачем Сан Саныч так долго и экономически безграмотно расспрашивал об этом, пытаясь вникнуть в столетней давности бартеры? — спрашивала себя Вероника. Толик ей никогда всего этого не рассказывал. А спроси его: "Почему?" ответит: "Ты и не спрашивала".
Но когда психолог стал ворошить уже нынешнее, то жене стало ещё хуже. Он допытывался почему Толик так быстро водит машину и водит ли он её аккуратнее, когда в ней дети. Вероника точно знала: "Нет. Летит точно так же по бешеному". И Сан Саныч уверял её мужа, что тот подспудно хочет, как он выразился: "расхерячить всех к чертям" и так освободиться от них — от обузы.
В этот момент она уже не выдержала и со словами: "Пора домой, уже темнеет" заглянула в кабинет.
Домой ехали молча. За всю дорогу Вероника произнесла только:
— Зачем ты ему вперёд деньги кладёшь?
— Ну, — промычал Толик в ответ.
— Я бы так не делала, — сказала она и замолчала. Через время добавила:
— Думаешь, что он без этого ещё злее к тебе будет приставать? Нет, он будет вкрадчивей.
— Почему?
— Потому что он жадный нищий садист, — поджала она губы. А потом добавила: "И явно наполовину импотент, если не полностью".