— Должен. Наверное, я должен, — согласился Хаято, наконец глядя Тетсу в глаза. — Послушай… там в такси…
Тетсу напрягся, заставляя картинки, поплывшие перед глазами, исчезнуть.
— Продолжай, — попросил он.
— Я перегнул палку, — тяжело выдохнул Хаято. — Мне не следовало этого делать.
— Наверное, ты прав. Так что теперь? — сердце Тетсу замерло. Он ужасно боялся, что Хаято скажет что-то плохое… что-то очень-очень грустное.
— Думаю, нам нужно забыть об этом.
Конечно, он должен был так сказать, иначе какой из него нахрен брат? С другой стороны, какой нормальный старший брат станет целовать младшего так, словно хочет его больше всего на свете? Определенно, Хаято не был нормальным братом. Да и Тетсу, тоже. Возможно, в этом и крылся ответ на сложный вопрос: Почему они, не задумываясь, перешагнули грань между братскими чувствами и… чем-то большим?
Тетсу почувствовал раздражение: сперва Хаято втянул его в эту историю, а теперь хочет просто сбежать?
— Ты все это начал. И я ничего не забуду до тех пор, пока ты не объяснишь, на черта тебе это сдалось?
— Я придурок, — только и смог ответить Хаято.
— Это я и без тебя знаю, спасибо, — ухмыльнулся Тетсу. — Как насчет чистосердечного признания?
Он тронул брата за локоть.
— Признания? — Хаято вздрогнул. — Пожалуй, ты прав. Признание. Ладно. Я начал это, не задумываясь, потому что…
— Потому что ты придурок, я понял. Зачем все это было?
— Я хотел показать тебе, что ты достаточно привлекателен.
— Говоря, что такие ботаники, как я, тебя не интересуют? Очень интересный способ.
— Это я скорее для себя говорил.
— Пытался убедить себя, что я тебе не нравлюсь? Не очень-то честно по отношению ко мне.
Хаято опустил голову.
— Прости.
Продолжая пристально смотреть на брата, Тетсу покачал головой.
— Что дальше?
— Я увлекся. И потянул тебя за собой. Можешь ли ты меня простить?
— Только в одном случае, — улыбнулся Тетсу. — Если ты прекратишь строить такое несчастное лицо!
Хаято и правда выглядел довольно жалко. Тетсу еще ни разу не видел у него такого виноватого выражения лица. Кажется, брата тоже грызли всяческие раздумья.
— Ладно, не буду, — пообещал Хаято нарочито веселым тоном и упал на кровать рядом с Тетсу.
Они лежали друг напротив друга, не касаясь. Хаято закрыл глаза, и Тетсу разглядывал брата без всякого стеснения. Брови старшего брата беспокойно сошлись, когда он снова заговорил.
— Я хочу, чтобы ты был мне братом, Тетсу. Только братом.
«Эгоист!»
Мальчик почувствовал неприятный укол в груди, однако, понимая правоту брата, был вынужден согласиться.
— Хорошо, — он кивнул. — Я думаю, это будет только правильно. Мы сорвались, потому что не считали друг друга братьями в глубине души.
— Я тоже так считаю, — сказал Хаято.
— Можно задать тебе вопрос?
— Да.
— Зачем ты встречаешься с Отохиме?
— Потому что обещал ему. У нас с ним договор.
— Что за договор?
— Он играет в моей группе, а я делаю вид, что мы встречаемся.
— Только делаешь вид?
— В общем, да.
Тетсу решил больше не расспрашивать Хаято про Юкио. Все это причиняло слишком много боли. Мальчику пришлось смириться с тем, что все, что у него останется — воспоминание о такси и этом странном и сладком чувстве. Почему-то казалось, что в жизни больше не будет такого, что никто не умеет целоваться, как его брат, и так же нежно шептать на ухо его имя. Никто. Кроме Хаято.
— Это нечестно, — Тетсу сглотнул, придвигаясь ближе. Хаято инстинктивно обхватил его руками за талию и притянул к себе. И только оказавшись в объятиях брата, Тетсу понял, что от всего этого придется отказаться, потому что если не разрубить канат сейчас, со временем, он все равно притянет их друг к другу, как бы они не сопротивлялись.
— Тетсу…
Мальчик поднял глаза на брата. Что это? Хаято дрожит?
— Что? — голос прозвучал сухо и надрывно, словно вот-вот пропадет.
— Можно я поцелую тебя в последний раз?
Тетсу издал мучительный стон и закрыл глаза.
— Думаешь, я смогу тебе отказать?
Хаято резко приложился к губам брата, сделал несколько движений, лаская их, потом замер, зная, что нужно оторваться, и в этот миг Тетсу подумал, что этот мучительно-горький поцелуй был еще лучше, чем в такси.
* * *
Когда утром Хаято поставил на тумбочку стакан апельсинового сока, Тетсу понял, что ему совсем не хочется холодного: горло саднило так, словно там застряли иголки.
Брат улыбался так же приветливо, как всегда, как будто накануне ничего не было.
— Опоздаем, если не поторопишься, — сказал Хаято. — Я закрутился с завтраком, забыл тебя разбудить.
Тетсу хрипло кашлянул.
— Я, наверное, не пойду сегодня в школу, — голоса почти не было.
Хаято приложил ладонь ко лбу Тетсу. Тот вздрогнул, не ожидая прикосновения. На секунду во взгляде Хаято мелькнуло что-то, похожее на боль, но уже в следующее мгновение лицо его выражало беспокойство.
— Очень горячий, — сказал Хаято. — Сейчас термометр принесу.
В знак благодарности Тетсу только кивнул: говорить было просто невыносимо.
Тетсу слышал, как по пути на кухню брат столкнулся с отцом. Их голоса звучали громко, отдаваясь в тяжелой голове мальчика, как разрывные пули.
— Позвони, пожалуйста в школу, — попросил Хаято отца. — Скажи, что мы не придем сегодня: у Тетсу сильный жар.
— Что-то серьезное? — отозвался Акимару-сан.
— Не знаю, но, кажется, температура высокая. Позвонишь?
— Сынок, у меня нет сейчас времени. Я вечером позвоню классному руководителю Тетсу.
— Я тоже планирую остаться дома, вдруг, ему нужна помощь.
— Тетсу вызовет себе врача, не беспокойся. Он так уже много раз делал. Иди в школу.
— А в аптеку за лекарствами он тоже сам пойдет? — в голосе Хаято появились презрительные нотки. На памяти Тетсу, брат еще ни разу не разговаривал с отцом настолько дерзко. По мнению мальчика, Хаято перегибал палку: он спокойно мог вызвать себе врача.
Тетсу болел не очень часто, но уж если и простывал, то никогда не перекладывал заботу о себе на плечи отца: у них был знакомый врач из частной клиники, которого можно было в любой момент вызвать на дом, и Тетсу знал его телефон.
Однако тоо-сан сдался:
— Хорошо, оставайся. Я позвоню в школу с работы, — сказал он. — Идет?
У Тетсу действительно была высокая температура. Она наверняка поднялась из-за того, что накануне мальчик лег спать с недосушенной головой. Майские ночи еще не были теплыми до такой степени, чтобы можно было не сушить волосы феном.
— Ну ничего, уверен, через пару дней ты встанешь на ноги, — улыбнулся Хаято, засовывая термометр обратно в упаковку.
Тетсу кивнул. В животе громко заурчало.
— Сейчас принесу завтрак, — сказал Хаято, но мальчик покачал головой.
— Я сейчас не смогу ничего глотать, — прохрипел он. — Горло.
— А если я суп приготовлю? Будешь?
— Угу.
Тетсу ненавидел болеть. Он всегда был один. У него всегда болела голова, поэтому он не мог читать или смотреть телевизор. Но спать он тоже не мог, поэтому, когда температура была высокой, Тетсу приходилось просто лежать в кровати и всем телом ощущать свою слабость. Каждое решение давалось с трудом: пойти ли на кухню и сделать чай, сходить ли в туалет или потерпеть еще немного, а может, попробовать почитать? Принимать решение он мог бесконечно долго.