– Мне кажется, первый вариант не лучше, – предположил Хоуп, молчаливо до этого разглядывавший застрявшего робота. – Если его заклинит между выступами при падении у нижнего края колодца, тогда мы точно от него потом не избавимся без взрыва. А рвать в самом низу – по-моему, это стопроцентное обрушение всей породы. Смотрите, она вся в трещинах. – Хоуп указал пальцем на трещины, изрезавшие края шахтного ствола и сбегавшие вниз зигзагообразными расколами. – Если рвать, то только здесь.
– А если подцепить его тросами за распорки, а потом срезать их? – предложил вдруг Реул.
– Кого, тросы? – недоуменно уставился на него Хоуп.
– Да нет, распорки.
– Неплохая идея, – похвалил Реула Гройсс, панибратски похлопав того по плечу. – Займись этим, парень. А я пойду умоюсь.
Когда он вернулся к стволу, робота уже медленно поднимали на тросах, спущенных из малого катера. Робот представлял собой жалкое зрелище. Великолепной машины для горных разработок больше не существовало, но Гройсса это нисколько не взволновало. Он нетерпеливо топтался на месте и поторапливал работающих.
Наконец робот был поднят над колодцем, отнесен в сторону и сброшен на камни.
Катер унесся к кораблю и вскоре вернулся с подъемным шахтным механизмом, который в течение получаса был установлен и надежно закреплен. Пробный спуск и подъем прошли без проблем, и Гройсс, уже теряя терпение, влез в клеть вместе с Хоупом и поспешно нажал кнопку спуска.
Клеть дернулась и неспешно и как бы нехотя поползла вниз.
– Черт бы побрал этот лифт! – неистовствовал Гройсс, наблюдая за медленно проплывающими вверх стенками колодца. – Он не может ехать быстрее?
– Мистер Гройсс, наберитесь терпения, – напутствовал своего босса Хоуп. – Уже немного осталось, и вы наконец найдете то, что искали.
– Я надеюсь, – недовольно буркнул Гройсс. – Если это не очередная шутка этого мерзавца!
– Маловероятно. Мне кажется, будь это просто шуткой, то она была бы слишком затратна как по времени, так и по вложенным усилиям, а у Мейера не было особо времени на все это.
– Здесь ты, кажется, прав, мой мальчик, – немного приободрился Гройсс. – Неужели свершилось?..
Вертикальные стены вдруг ушли вверх, и клеть окружила густая темнота каверны. В воздухе плавала пыль. Свет двух мощных прожекторов, установленных в верхней части клети, едва пробивался через эту взвесь частиц пыли на пять-шесть футов.
Клеть двигалась еще секунд десять, а потом, дернувшись, замерла.
– Надо было подождать, пока пыль осядет, – сказал Хоуп, но Гройсс решительно открыть дверцу клети и включил мощный ручной фонарик.
– Нет времени, сынок, – он посветил себе под ноги и вышел из клети. Под подошвами его туфлей заскрежетали мелкие камешки. – Дэвид, ты иди влево, а я пойду вправо – так будет быстрее.
Водя фонарем из стороны в сторону, Гройсс медленно продвигался вперед, пока не достиг стены. Ощупав стену и оглядевшись, он побрел вдоль нее, вглядываясь в окружающее пространство, насколько позволяло облако клубящейся пыли.
Пещера оказалась гораздо обширнее, чем предполагал Гройсс вначале. А если у нее имеются еще и ответвления…
Прошло минут двадцать бесплодных блужданий в темноте, и вдруг раздался крик Хоупа, многократно отраженный сводами пещеры.
– Нашел! Мистер Гройсс, я нашел его! Идите скорее сюда.
– Нашел?! Где ты? Посвети мне. Черт бы побрал эту пыль! – у Гройсса от волнения пересохло во рту и бешено заколотилось сердце.
Он погасил свет своего фонарь и пристально вглядывался в темноту, пытаясь различить двигающееся пятно света фонаря Хоупа. Но, то ли Хоуп был далеко, то ли свет прожекторов клети забивал более слабый свет ручного фонаря, Гройсс никак не мог обнаружить местоположения Хоупа.
– Где ты? Я тебя не вижу! – крикнул Гройсс.
– Я здесь! – по пещере вновь прокатилось многоголосое эхо.
– Дьявольшина! – проворчал Гройсс и крикнул в темноту. – Дэвид, тащи его к лифту.
– Хорошо, сейчас буду!
Гройсс быстро вернулся к клети и замер, оглядываясь по сторонам.
Слева донеслись шарканье ног и скрежет. Из темноты показался Хоуп, волоком тащивший средних размеров огнеупорный контейнер. Гройсс посторонился, и Хоуп втащил контейнер на площадку клети.
– Вот! – сказал он, пытаясь отдышаться. Его грязное потное лицо светилось счастьем.