— Может быть, и так, но версия не выдерживает критики. Девица Леман покончила жизнь самоубийством. Что касается вашей свидетельницы, то она, если не ошибаюсь, — проститутка. Вы полагаете, что ее слова заслуживают доверия? Да и вообще, все ваши свидетели сомнительны.
Я пожал плечами.
— Ну а как вы, кстати, узнали, что человек в костюме цвета ржавчины — Дедрик?
— Я узнал его по голосу. Он мне позвонил, если вы соблаговолите вспомнить, в тот вечер, когда инсценировал похищение. У него голос, который трудно спутать с другим.
— Расскажите об этом присяжным и вы увидите, какое это произведет на них впечатление, — голос Брандона был полон сарказма. — Единственное, что вы действительно установили, — Бэррэтт главарь шайки торговцев наркотиками. Тут мне возразить нечего. Но только тут. Все же прочие ваши выводы — не более чем фантастика.
В коридоре мы обменялись удрученными взглядами.
— Увы, все так! — подытожил Франков. — Он прав, Вик, ваша версия этого дела весьма соблазнительна. Но для суда она ничего не стоит. Надо искать Дедрика,
В конце коридора нас нагоняет Миффлин.
— Пошевеливайтесь! — ворчит он. — Можно подумать, что вы здесь спать собираетесь!
Я поинтересовался:
— Вы ищете Дедрика?
— У нас в розыске парень в костюме цвета ржавчины, — осторожничает Миффлин. — По делу о смерти девицы Леман. Не поддавайтесь на происки Брандона. Он знает, что Грасия Леман убита. Он попросту продолжает свою игру.
— Но если вы его ищете, чем же объяснить то, что до сих пор вы его не нашли?
Миффлин краснеет:
— Если его возможно найти, то он будет задержан. А пока приберегите свои неуместные замечания. Вряд ли он сейчас в городе, иначе мы бы его уже взяли…
— Если он не залег в своем логове, единственный путь его найти — облава.
У Франкона на лице была написана скука.
— Ну ладно, отправлюсь–ка я спать, — говорит он. — Впереди у меня кошмарно напряженный день. Что касается нашего дела, то напоминаю: через неделю начинается процесс. Еще два дня и я вам вручаю мой отказ. Я не намерен предстать перед судом с голыми руками, Вик. Я вас предупреждал, так что, думаю, это не окажется для вас сюрпризом.
Он ушел, не дав мне даже возможности ответить.
Подавленные, уставшие Паула, Мэри и я выходим на улицу.
— Я приглашу миссис Дедрик к себе? — полувопросительно сообщила мне Паула.
— Неплохая мысль. Встретимся завтра в конторе. Может быть, меня и осенит.
Я посадил их в такси, попрощался и направился к своему “бьюику”. Подходит Миффлин.
— Я и сам огорчен, Вик, но сейчас ничего сделать не могу.
— Понимаю. — Облокачиваюсь на машину и закуриваю. — Так, по–вашему, Дедрик вне города?
Миффлин пожал плечами.
— Хотел бы я знать. Мы патрулируем дороги, аэропорты и вокзалы. Если ему удалось скрыться, то это просто невероятное везение. Тут могут быть только две версии: либо ему удалось проскользнуть через наше сито, либо же он нашел такое убежище, где никто не вздумает его искать.
Вот тут–то меня и осенило:
— Это точно, — говорю. — Держу пари, что он все еще в городе. Подождите меня, Тим. Есть у меня одна идейка. Не укладывайтесь пока спать. Я, наверное, скоро позвоню. Вы будете у себя?
— Да, — ответил Миффлин. — Что вы там еще замыслили? Где вы полагаете его убежище?
Влезаю в свой “бьюик” и завожу мотор.
— В том месте, где вы ни за что не посмеете его искать, — выкрикнул я в окошко машины. — Он в “Оушн Энд”, мой друг!
Давлю на стартер и отъезжаю, чтобы не слышать возражений.
II
Мой “бьюик” въезжает в аллею, ведущую к “Оушн Энд”.
Эта резиденция, по всей видимости, и есть то идеальное убежище. Так сказать, методом исключений.
Если Маршланд и в самом деле оставил дочь одну в этом поместье, то Дедрику не так уж трудно было бы убедить Серену предоставить ему убежище. Не составило бы труда выдумать какую–нибудь невероятную историю, чтобы обосновать необходимость держать его возвращение в тайне.
Это, разумеется, не более чем предположение, но, несмотря на жуткую усталость, я не смогу спокойно спать, пока его не проверю. На полпути останавливаю свою машину. Наверное, разумней будет дальше отправиться пешком.
Большие решетчатые ворота заперты. Припоминаю, что сложная сигнальная система охраняет усадьбу от посягательств незваных гостей. Двигаюсь вдоль ограды и нащупываю довольно внушительный побег плюща.
Вскарабкиваюсь по нему до верха ограды и осматриваю сад, купающийся у моих ног в лунном свете. Ничего не обнаружив подозрительного, спрыгиваю в сад и бесшумно приближаюсь к террасе. Бельэтаж погружен в сон, но одно окно на первом этаже высвечивается светлым прямоугольником. Штурм фасада не кажется мне сложным, так как перед окном есть балкон. Перемахиваю через перила террасы, подтягиваюсь на руках и вот я уже на балконе.