Он подносит к губам стакан:
— Может, хоть это меня немного оживит. — Он делает несколько глотков и довольно вздыхает. — Ой, как хорошо. Именно то, чего мне недоставало… Да, представляете, Серену будет защищать Франкон. Он был у Перелли, когда я доставил ее в полицию. Было очень забавно наблюдать, какие Франкон предпринимает маневры, чтобы перейти от одного к другой! Я просто задыхался от смеха. Перелли на свободе уже более часа. Брандон был в ярости из–за того, что вынужден его отпустить. Но после признания Серены ему ничего другого не оставалось. Перелли просил меня передать вам, что придет повидать вас, но только сперва разыщет свою подругу. Он даже намекал, что не мешало бы отпраздновать его освобождение!..
— Вот это здорово! — вскричал Кермэн, исполнившись энтузиазма. — Организуем им шикарный обед!
— Только за ваш счет, — съехидничала Паула.
— Хотите знать, что Серена сообщила Брандону?
— Еще бы!
— В общем, вы оказались и на сей раз правы! Все началось с Суки. Он терпеть не мог Дедрика и когда молодожены находились в Нью—Йорке, обыскал их багаж. Он наткнулся на документы, изобличавшие Дедрика в торговле наркотиками; а также узнал о его браке с Мэри Джером. Впрочем, рассказать об этом Серене он не успел, поскольку Дедрик тем же вечером вылетел в Орчид Сити, а Суки должен был его сопровождать. Но все компрометирующие Дедрика бумаги он оставил в комнате у Серены. Едва лишь она с ними ознакомилась, как гут же, взяв билет на самолет, отправилась вслед за Дедриком.
Они встретились в “Оушн Энд”. Суки в это время находился в “Орчид Отеле” и должен был подать машину к дому только в десять вечера. Серена предъявила Дедрику обвинение в двоеженстве. Но он лишь расхохотался. А еще сознался, что женился на ней только из–за денег. Это была его самая большая ошибка в жизни — разговаривать в таком тоне с дочерью Маршланда. Она его немедленно застрелила.
На тот же вечер у Дедрика была назначена встреча с Бэррэттом и Феррисом в “Оушн Энд” Они пришли спустя несколько минут после трагедии и застали Серену на месте преступления. Бэррэтт моментально понял, какую выгоду он может извлечь из всего этого. Пока убийство не раскрыто, Серена полностью в его власти. Он предложил ей утаить смерть Дедрика, естественно, при условии, что она обязуется выплачивать ему регулярно солидные суммы. Серена вынуждена была согласиться. Феррис отволок в машину тело Дедрика и погреб его в недрах шахты. Ну, а Бэррэтт тем временем отвез Серену в аэропорт.
Потом парочка — Бэррэтт и Феррис — снова приехала в “Оушн Энд”, чтобы пообщаться с Суки. Когда он прибыл, они его убили. И Феррис принялся звонить от имени Дедрика. Труп Суки и этот телефонный звонок заставили всех поверить, что похищение произошло в десять вечера. Дедрик же, по–видимому, был убит где–то часов в восемь. Эта неразбериха со временем и создала алиби Серене.
Дальнейшее вам более или менее известно. Когда Феррис узнал о смерти Бэррэтта, он тут же отправился в “Оушн Энд” и потребовал у Серены спрятать его. Она подслушала наш с вами телефонный разговор и поняла, что если Ферриса арестуют, ее песенка спета. Она решила закрыть ему рот навеки, рассчитывая, что ей поверят, а труп Ферриса удастся выдать за Дедрика. Это была опасная игра, но она вполне могла бы ее выиграть, не окажись там Мэри Джером.
Я перебил его:
— Но мне кажется, что ее выдал бы Уодлок. Он ведь видел Дедрика. А еще она допустила промашку, утверждая, что Феррис подслушал наш с вами телефонный разговор. А в той комнате телефона нет! Я и стал искать ответ на вопрос: для чего Дедрику понадобилось покончить жизнь самоубийством так неожиданно и, можно сказать, вовремя! Ну и подумал, не исключено, что покойник — вовсе не Дедрик… Что ожидает Серену?
Миффлин пожал плечами:
— Раз о ней хлопочет Франкон, то ничего с ней не случится. Сила денег беспредельна!
— Сомневаюсь, чтобы Франкону удалось ее спасти. Дело получило широкую огласку да и общественное мнение вряд ли удастся склонить… А как с Мэри?
— Она вне этих событий. Будет выступать главным свидетелем обвинения, а лично к ней у нас нет претензий. — Миффлин встает из кресла. — Перелли не питает особой любви к полицейским, а мне не хотелось бы омрачать ему праздник.
Не успел Миффлин ступить за порог, как Кермэн спросил с нарочитым безразличием:
— А какова собой девчонка Перелли? Милашка?
— Вот это уж вас совершенно не касается, — живо отреагировала Паула. — Сегодня у вас и без того хватит дел.
Она снова принялась за список расходов.
— А это как объяснить? Что бы это могло значить: “духи — пятьдесят долларов”?