В течение получаса я обошел девять заведений. Это были и простые закусочные, и коктейль–бары, и таверны, и к этому времени у меня составилось довольно полное впечатление о городе в целом. Река и Франт–стрит шли вдоль западной окраины, южнее Спрингер–стрит была еще одна улица, на которой располагались деловые учреждения, а дальше — железная дорога и захудалый вокзал. К северу от широкой главной улицы находились еще две, параллельные ей, со зданием суда на одной, почтой и федеральными зданиями — на другой, а за ними — две школы и жилой район. Спрингер–стрит, она же главная улица, была единственной, которая пересекала реку. Все другие упирались в Франт–стрит.
Но поиски мои на этом не закончились — я отправился дальше. В большинстве заведений работали кондиционеры и, выходя на улицу, я чувствовал, что попадаю в раскаленную печь. Тротуар пузырился и плавился под подошвами. Сорочка взмокла от пота.
Через час я сделал передышку.
“Странно, — подумал я, — я не нашел ни одного общественного телефона, в будке которого работал бы неисправный вентилятор…”
Однако в моем списке оставались еще два адреса. Один автомат находился на Западном шоссе в ночном клубе “Фламинго”, но в четверть третьего — приблизительно в то время, когда звонил этот мерзавец, — клуб, скорее всего, еще закрыт.
Другим заведением был “Силвер Кинг Инн”, находящийся через дорогу от мотеля, где я остановился. Неужели он звонил оттуда? Фактически стоя рядом с ней!.. Но кто может предсказать, как будет действовать подобная тварь? Поеду–ка я обратно и зайду туда.
За ближайшим углом рядом с автобусной станцией находилась стоянка такси.
Я взял такси; когда мы выехали на Спрингер–стрит и остановились у первого светофора, водитель обернулся и взглянул на меня через плечо. Это был пожилой человек с очень худым лицом, печальными карими глазами и с плохо сделанной искусственной челюстью — зубы слишком большие и слишком ровные. Живая реклама зубной пасты.
— Скажите, — спросил он, — это вы столкнулись с Фрэнки?
— Я бы не назвал это столкновением, — ответил я. — Так, просто слегка соприкоснулись крыльями.
— Я так и подумал, что это вы… Наверное, осматриваете городок? Я видел вас уже в трех–четырех местах.
Всю жизнь я прожил в большом городе и как–то не подумал, что могу оказаться у всех на виду. Да, городок очень маленький, а я — приезжий и к тому же довольно большого роста. Прибавьте к этому смуглое лицо, рыжие волосы торчком — и вы поймете, что такому трудно остаться незамеченным.
— Да, вышел побродить, — сказал я. — Нужно же убить время, пока чинят твою машину.
— Вы где остановились?
— В мотеле “Магнолия Лодж”.
— О-о! — сказал он.
Я хмуро посмотрел на его затылок. Опять то же самое, а же странная реакция, сущности которой я никак не мог уловить. Я вспомнил толпу на улице и мастера в гараже… теперь вот этот шофер.
Свет светофора сменился на зеленый, и мы тронулись.
— А в чем дело? — поинтересовался я. — Может быть, сделал что–то не так?
Он пожал плечами.
— Да нет, мотель как мотель. Только захудалый малость.
— Видимо, одинокой женщине мотель содержать трудно. Как я понимаю, муж ее умер?
— О да, конечно… Он умер.
Может быть, в его словах намек? Смерть–то бывает разная.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Понятно, вы из Калифорнии… И я думаю, тамошние газеты не очень–то расписывали…
Он резко остановил машину перед светофором. Потом оглянулся через плечо.
— Лэнгстона убили, — сказал он.
С минуту я молчал. Я думал о тихом и грязном смешке и шепоте: “Мы ведь знаем, что это вы его убили!” А потом меня внезапно взорвало:
— Убийцу, разумеется, нашли?
— Гмм… И да, и нет.
Ничего себе ответ! Я вздохнул, закурил сигарету и попробовал уточнить:
— Так все–таки — да или нет?
— Они нашли одного из них, — ответил шофер. — Мужчину. Но до сих пор не узнали, кто был второй. По крайней мере, так говорят.
Свет сменился на зеленый, и такси стремительно ринулось в поток предвечернего движения. Из его слов пока было трудно понять что к чему; я ждал продолжения.
— Теперь можно довести дело до конца… если вы понимаете, что я хочу сказать.
Но теперь я понимал его еще меньше.