— Ладно, пусть будет по–вашему, — уступил Гриффин.
Мейсон сделал жест рукой в сторону двери.
— Мне кажется, господа, наше совещание закончено.
Этвуд попробовал еще раз.
— Если бы вы решили взять обратно эти заявления, господин адвокат, то сэкономили бы массу времени. При настоящем положении вещей наше дело — беспроигрышное. Речь идет лишь об экономии времени и сокращении ненужных расходов.
Мейсон смотрел на него каменным взглядом.
— Ваше право считать свое дело беспроигрышным, — сказал он, — но пока что я сижу в седле и вышибить себя из него не позволю.
Этвуд потерял терпение.
— Вы сидите в седле, но не так крепко, чтобы удержаться в нем хотя бы в течение двадцати четырех часов!
— Вы так думаете?
— Я хотел бы обратить ваше внимание, господин адвокат, на то, что вы сами можете быть привлечены к ответственности за содействие миссис Белтер. Теперь, когда мой клиент является полноправным наследником, полиция, несомненно, благосклонно прислушается к нашему мнению по этому вопросу.
Мейсон сделал шаг в его сторону.
— Да, да, — продолжал Этвуд. — Если вы не хотите пойти нам навстречу, мы отплатим вам тем же.
— Отлично! Я не хочу идти вам навстречу!
Этвуд кивнул своему клиенту, и оба двинулись к двери. Этвуд вышел, не оглядываясь, а Карл Гриффин приостановился, задержав руку на дверной ручке. Он явно хотел что–то сказать, но выражение лица Мейсона отнюдь не поощряло к этому, и Гриффин лишь пожал плечами и вышел из кабинета.
Когда они ушли, в дверях появилась Делла.
— Ну как, пришли к согласию? — спросила она.
Мейсон покачал головой.
— Но ведь мы у них не выиграем! — с досадой воскликнула она.
Мейсон выглядел постаревшим лет на десять.
— Видите ли, Делла, — задумчиво сказал он, — здесь все упирается во время. Было бы у меня его хоть чуть–чуть побольше, я бы как–нибудь все уладил. Но нет, она решила подставить меня! Таким образом остался только один выход: засадить ее за решетку, чтобы обеспечить себе свободу действий.
— Вы не должны оправдываться передо мной, шеф. Я сама хотела просить прощения за то, что была излишне резка с вами. Все эти неожиданности, повороты… Тут свихнуться можно! Ради Бога, забудьте об этом.
Делла по–прежнему не смотрела ему в глаза.
— Уже забыл, — сказал Мейсон. — Я сейчас иду к Полу Дрейку. Вы сможете меня там поймать, если произойдет что–нибудь очень важное.
17
Пол Дрейк сидел за обшарпанным письменным столом в каморке, заменявшей ему кабинет.
— Классная работа, — сказал он. — Ты с самого начала так задумал или сымпровизировал, когда земля загорелась у тебя под ногами?
— Собственно говоря, кое о чем догадывался, но догадываться и иметь доказательства — две разные вещи, — сказал Мейсон; в его голосе звучали озабоченность и усталость. — Теперь я должен ее спасти.
— Не морочь себе голову, — посоветовал Дрейк. — Во–первых, она не заслуживает этого, во–вторых, все равно ничего не выйдет. Единственный шанс вытянуть твою даму — это доказать, что она действовала в рамках самообороны, но, к сожалению, она сама проболталась, что стреляла из другого конца комнаты.
— Ива моя клиентка, — не уступал Мейсон, — а я не бросаю клиентов в беде. Она поставила меня в ситуацию, когда я был вынужден так сыграть. Иначе в передрягу попали бы мы оба.
— Да нет у тебя перед ней никаких обязательств, — сказал Дрейк. — Разве ты не видишь, что это за… девка, чтобы не сказать хуже. Выскочила за богача и с той поры надувает всех направо и налево. Можешь говорить что угодно об обязанностях перед клиентами, но когда клиентка начинает вешать на тебя убийство, а ты изображаешь рыцаря — это, по меньшей мере, смешно.
Мейсон хмуро взглянул на детектива.
— Даже если и так, я все равно обязан ее спасти.
— Хотел бы я знать, как ты это сделаешь!
— Запомни раз и навсегда, — сказал Мейсон, — человек невиновен, пока его виновность не доказал суд.
— Но ведь она призналась, — заметил Дрейк.
— Это не меняет сущности дела. Признание является всего лишь одним из доказательств, которое может быть использовано на суде, и ничем больше.
— А уж суд использует его, будь уверен. Ты мог бы построить защиту на ее невменяемости в момент убийства. Но она скорее всего возьмет другого адвоката…
— Речь не об этом, — ответил Мейсон. — Защитить ее я мог бы разными способами… Но мне требуются факты. Ты должен разузнать все о прошлом Витчей. От настоящей минуты и так далеко назад, как только можешь.
— Ты говоришь об экономке?
— О ней и о ее дочери. О всей семье.
— Все еще думаешь, что экономка что–то скрывает?
— Абсолютно уверен в этом.
— Ладно, напущу на нее своих парней. Что именно ты хочешь узнать?
— Все, что удастся. И не забудь о дочери. Не прогляди никакой детали.
— Если честно, Перри, у тебя есть какой–то план?
— Я должен как–то вытащить Иву Белтер.
— И ты знаешь как?
— В общих чертах. Если бы не знал, вообще не бросил бы ее за решетку.
— Даже после того, как она пыталась спихнуть на тебя убийство? — удивился Дрейк.
— Даже тогда, — без колебаний ответил Мейсон.
— Черт возьми! Ты действительно готов подставить шею за своих клиентов!
— Жаль, что не могу убедить в этом одну девушку, — сказал Мейсон устало.
Дрейк бросил на него проницательный взгляд.
— Это мое кредо, Пол, — продолжал Мейсон. — Недаром я адвокат. Прокурор обвиняет и борется за поддержку обвинения, а моя задача — обеспечить обвиняемому наиболее прочные позиции Решение же принадлежит присяжным. Такова наша система отправления правосудия. Если бы прокурор играл честно, я бы тоже мог играть честно. Но прокурор использует все средства, чтобы добиться приговора. Поэтому и я должен использовать все средства, чтобы добиться оправдания. Мои клиенты — не всегда безупречные люди. Немало среди них и действительно виноватых. Не мое дело решать это. На то существует суд присяжных. Поэтому никто не имеет права осудить Иву Белтер, пока присяжные не признают ее виновной.
Дрейк красноречиво пожал плечами.
— Хватит об этом. Всем все ясно. Итак, мои ребята займутся экономкой и ее дочкой, и мы разнюхаем все про этих дамочек.
— Не буду напоминать тебе, что каждая минута на счету, — сказал Мейсон. — Ты должен работать быстро. От этого зависит все.
Перри Мейсон вернулся в свою контору. Синяки под глазами стали еще темнее, но взгляд по–прежнему оставался твердым и непреклонным. Когда он отворил дверь, Делла Стрит сидела за машинкой. Она подняла глаза и тут же опустила их. Мейсон со злостью хлопнул дверью и подошел к девушке.
— Бог мой, Делла, неужели так трудно мне поверить?
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Разве я вам не доверяю?
— Нет.
— Вы ошибаетесь, шеф. Я вам верю. Просто я немного выбита из колеи.
Мейсон долго смотрел на нее. Лицо его выражало огорчение и усталость.
— Ну, ладно, — сказал он наконец. — Свяжитесь с Бюро движения народонаселения и не отходите от телефона, пока не получите необходимые данные. Безразлично, сколько это будет стоить. Доберитесь до начальника отдела, если удастся. Мы должны как можно быстрее узнать, была ли когда–нибудь Норма Витч замужем. Сдается мне, что была. Я хочу знать, получила ли она развод.
— А что, это может быть как–то связано с убийством?
— Не важно. Витч, — по всей вероятности, настоящая фамилия ее матери, в свидетельстве о браке она должна фигурировать как девичья фамилия Нормы. Разумеется, не исключена возможность, что она вообще не была замужем или не регистрировала брак в нашем штате. Но в ее прошлом есть что–то, что она скрывает. Я хочу узнать, что именно.
— Но вы же не подозреваете Норму Витч?
Глаза Мейсона стали холодными, лицо — решительным.
— Будет достаточно, если мы позаботимся об обоснованных сомнениях для суда присяжных. Садитесь за телефон и добудьте мне всю доступную информацию.
Мейсон прошел в свой кабинет, где принялся расхаживать из угла в угол, засунув пальцы в проймы жилета. Через полчаса заглянула Делла.