Взяв себя в руки, Керриден осел в кресле.
— Думаете, я тут стану перед вами обнажаться? — насмешливо спросил он. Ему хотелось позлить Яна. — Убирайтесь к чертовой матери!
Наступило напряженное молчание. Потом Ян сделал шаг вперед, но Ренли схватил его за запястье.
— Довольно! — прикрикнул англичанин. — Все неправильно!.. Иди карауль Крю! Иди, тебе говорят!
Ян рассвирепел.
— Мы теряем время! — яростно заорал он. — Позвольте мне действовать! Этот тип расселся в кресле и издевается над нами! Дайте мне три минуты и я отучу его смеяться!
— Болван! — презрительно закричала Жанна. — Это ты–то — после того, что с ним сделало гестапо? Ты?
Поляк круто повернулся к ней. Его губы судорожно подергивались.
— Все это пустая болтовня… — начал он срывающимся голосом.
Больше он ничего не сказал. Керриден выскочил из кресла, вырвал у Яна пистолет и сильно ударил им его по голове. Двое остальных не успели даже пошевелиться. Поляк, шатаясь, сделал несколько шагов, уткнулся в стену и медленно сполз на пол. Жанна и Ренли молча смотрели на Керридена.
— Он прав! Довольно болтовни! Я сыт по горло. — Зловеще улыбаясь, Керриден сунул маузер в карман плаща и нагнулся за своей шляпой. — Честное слово, был момент, когда я боялся, что потеряю самообладание, — продолжал он. — Все, счастливо. Советую вам больше не встречаться мне на пути. В следующий раз я буду менее вежлив.
— Красивая работа, — восхищенно произнес Ренли. Он повернулся к Яну, который, потирая голову, с трудом вставал на ноги. — Иди займись Крю. Ты уже достаточно натворил глупостей.
Не говоря ни слова, Ян прошел в соседнюю комнату и с треском захлопнул за собой дверь. Керриден тоже направился было к выходу, когда вновь заговорил Ренли:
— Я должен извиниться перед вами, мы вели себя неправильно. И все же, может, поговорим, как деловые люди?
Керриден бросил взгляд через плечо.
— Вряд ли мы найдем общий язык.
— Жаль, — сказал Ренли. — Мы нуждаемся в вашей помощи и готовы как следует заплатить. Тысяча фунтов — это серьезно. Будьте благоразумны, по крайней мере, хоть выслушайте меня. Ян дурак. Он воображает, будто с помощью пистолета можно добиться всего. Я возражал с самого начала… Ну что мне сделать, чтобы убедить вас?
Керриден широко улыбнулся.
— Ладно, уговорили. — Он присел на подлокотник кресла, держа шляпу в руке и всем своим видом показывая, что готов уйти в любой момент. — О какой помощи идет речь?
— Нам надо удостовериться, что вы действительно Керриден, — быстро вставила Жанна. — Это крайне важно.
— Разумеется, — подтвердил Ренли. — Видите ли, если мы ошибаемся на ваш счет и будем говорить откровенно, нам грозят большие неприятности. Дело сугубо конфиденциальное. Один раз мы уже ошиблись. Этот тип, Крю, украл у меня бумажник с документами и решил нас шантажировать. Мы с огромным трудом его разыскали и теперь пришлось вот расположиться здесь, чтобы не выпускать его из виду. До сих пор мы не знаем, что с ним делать… Если вы действительно Керриден, то у вас на груди должны быть шрамы — следы работы гестапо.
Керриден выпустил из ноздрей струйку дыма, потом пожал плечами, снял пиджак, вынул запонки из манжет рубашки и закатал рукава. Кисти каждой руки, немного повыше запястья, опоясывал широкий белый шрам.
— По вечерам на меня надевали наручники, — пояснил он мрачным голосом. — И нагревали их, чтобы мне не было холодно… Этого достаточно?
Мужчина и женщина хладнокровно смотрели на шрамы — без жалости, без ужаса, а просто с любопытством.
— В гестапо не страдали избытком воображения, — заметил Ренли, дотрагиваясь до шрама на своем лице. — Мне это сделали раскаленным штыком.
Керриден бросил на него внимательный взгляд.
— Вы тоже получили от них свою порцию?
— О, и я, и Жанна!.. Все верно, — сказал Ренли, обращаясь к девушке. — Это действительно он. На шраме отпечаталась марка наручников.
— Хорошо, — произнесла Жанна. — В таком случае мы можем поговорить.
Ренли отошел от Керридена, взял из ящичка на камине сигарету и закурил.
— Дело необычное, — начал он, глядя на тлеющий кончик своей сигареты. — И очень опасное. Я не знаю никого, кто смог бы выполнить его лучше, чем вы. Мы сами уже пробовали, но тщетно. Если вы откажетесь, просто не представляю, кто этим займется.
— Так в чем же все–таки дело? — резко спросил Керриден.
— Нужно найти и уничтожить одного человека, — ответил Ренли. — И мы хотим поручить это вам.
Глава 3
1.
“Вам заплатят тысячу фунтов. Половину сразу, половину после окончания работы”.
Пока Керриден, сидя в кресле, слушал Ренли, эта фраза не переставала звучать в его ушах. “Половину сразу, половину после окончания работы”… Всякий раз разговор о рискованном деле начинался именно так. Репутацию удачливого исполнителя опасных операций Керриден завоевал себе без труда. Несколько преувеличенные слухи о его подвигах во время войны заставляли людей думать, что он — сорви–голова, которому море по колено. К нему обращались те, кто боялся рисковать своей собственной шкурой… У каждого из них от денег оттопыривались карманы и одинаково блестели глаза — маленькие глазки, похожие на пуговицы. Он слушал этих типов с таким же вниманием, как слушал сейчас Ренли, торговался с ними, поднимая цену, объяснял план будущих действий. Они по секрету доверяли ему свои тайны, делились своими страхами и радовались, что нашли верного человека — сильного, ни перед чем не останавливающегося, презирающего опасность. И все попадали под его обаяние, покупались на прямую и открытую манеру поведения и доверчиво выплачивали аванс… Понимание приходило позже, когда день или два спустя Керриден как бы случайно находил клиента и спокойно заявлял, что он передумал и советует найти другого исполнителя или вовсе отказаться от дела. Некоторые храбрились и требовали деньги назад, но под холодным жестким взглядом теряли уверенность и делали вид, что шутят. Керриден отвечал всегда одно и то же: “Можете на меня жаловаться” и не спеша уходил, засунув руки в карманы, надвинув шляпу на глаза, насмешливо улыбаясь.
“Половину сейчас, половину после окончания работы”… Такого рода доходы позволяли ему недурно жить. И, слушая Ренли, он думал, почему бы и этому предложению не разделить участь предыдущих.
Только предложение, которое ему сейчас делали, не было похоже на предыдущие. И эти трое не были похожи на тех, кто прибегал к его услугам раньше.
Ренли обратился к Жанне:
— Думаю, лучше мне продолжить одному. Но если хочешь остаться…
Девушка вышла, даже не взглянув на Керридена, и тот, к своему удивлению, почувствовал, что комната с ее уходом опустела.
Ренли достал из шкафа бутылку виски и два стакана,
— Немного рановато, но, тем не менее, выпьем.
Он плеснул в стаканы и протянул один Керридену.
— Когда Жанны нет, я могу говорить свободно. В сущности, эта история выглядит бредовой… За ваше здоровье, — добавил он, поднимая стакан.
Керриден кивнул и сделал глоток. Если удастся вытащить из Ренли пятьсот фунтов, можно будет оплатить операцию для Эффи… У него потеплело на душе при мысли о том, как она обрадуется. Надо хорошо сыграть свою роль, и тогда есть шанс выйти из этой комнаты с деньгами в кармане.
— Да, необычная история, будто из книги, — задумчиво повторил Ренли. — Трудно представить себе, что она произошла в действительности. Между тем… Вам не показалось, что Жанна немного… странная?
— Вы все такие, — холодно ответил Керриден. — Забавная троица. Секретное общество, что ли?
— Что–то в этом роде, — улыбнулся Ренли. — Вы отлично поймете нас — сами прошли через все это. Потому мы и решили обратиться к вам. Знаем, вы нас не выдадите… даже если не согласитесь помочь.
— Не выдам, — подтвердил Керриден. — Но вовсе не обязательно приму вашу работу. Ближе к делу.
— Конечно. — Ренли помолчал немного, потом продолжил: — Мы трое — это все, кто остался от небольшой группы людей, которые участвовали во французском Сопротивлении. Вначале нас было девять: два француза — Пьер Гурвиль и Жорж, две француженки — Жанна и Шарлотта, два поляка — Ян и Любош и трое англичан — Гаррис, Мэллори и я.