— Экономка, миссис Витч, — ответила Ива. — Ее как раз навестила дочь — она приехала на несколько дней.
— Теперь мужчины. Сколько их в доме? Только Дигли?
— Есть еще Карл Гриффин.
— Гриффин? Ага!
Она залилась краской.
— Да, Гриффин.
— Так вот откуда вы взяли фамилию, под которой пришли ко мне в первый раз.
— Это ничего не значит… Ну, назвала первую фамилию, что пришла мне в голову… И нечего ловить меня на слове!
Мейсон усмехнулся:
— Меньше всего я стараюсь поймать вас на слове, даже тогда, когда вы рассказываете сказки.
Ива начала торопливо объяснять:
— Карл Гриффин — племянник моего мужа. Он редко проводит вечера дома, любит веселую жизнь и имеет репутацию не слишком высоконравственного человека. Часто приходит домой пьяным. Карл в очень хороших отношениях с моим мужем. Джордж питает к нему слабость, насколько он вообще может питать слабость к кому–либо в этом мире. Я должна сказать вам, мистер Мейсон, что мой супруг — очень странный человек. Собственно говоря, он не любит никого, он желает только обладать, править и сокрушать. У него нет друзей, он совершенно независим.
— Знаю, — отозвался Мейсон. — Меня не интересует характер вашего мужа. Расскажите лучше еще что–нибудь о Карле Гриффине. Он был вечером дома?
— Нет. Кажется, его не было даже на обеде. Насколько я знаю, он отправился после полудня в клуб. В котором часу пошел дождь?
— Около шести, — ответил Мейсон.
— Все сходится. После полудня была хорошая погода, и Карл пошел играть в гольф. Джордж вроде бы упоминал о том, что Карл пообедает в клубе и вернется поздно.
— Вы уверены, что он не вернулся?
— Абсолютно.
— И вы уверены, что не его голос слышали наверху в кабинете?
Ива поколебалась несколько мгновений.
— Нет, — ответила она наконец, — это были вы.
Мейсон раздраженно буркнул что–то себе под нос.
— Я хотела сказать, — поспешила добавить Ива, — что голос звучал совершенно как ваш. Этот мужчина говорил, как вы. Даже когда он повышал голос, то все равно полностью владел собой. Но я никогда не выдам вас. Я не упомяну вашего имени, даже если меня будут пытать!
Она еще шире раскрыла свои голубые глаза и подарила Мейсону преданный взгляд. Тот лишь пожал плечами.
— Ладно, поговорим об этом позже. Вы должны немного поостыть. Во время этой ссоры речь шла о вас?
— Повторяю вам, я не знаю! Вы можете понять, я не знаю, о чем они разговаривали? Мистер Мейсон, мы должны как можно скорее вернуться! Что будет, если кто–нибудь найдет труп, пока меня нет дома?
— Вы правы, — согласился Мейсон. — Однако вы ждали так долго, что минута или две не составят ощутимой разницы. Есть вещь, которую я должен знать раньше, чем мы поедем.
Мейсон протянул руки и наклонил ее голову так, что на лицо упал свет верхней лампы.
— Это Гаррисон Бёрк был наверху, когда прозвучал выстрел? — спросил Мейсон, четко выговаривая каждое слово.
Она захлебнулась, ища, что ответить.
— Боже мой! Конечно, нет!
— А вообще он был у вас вечером?
— Нет!
— Но он звонил вечером или в конце дня?
— Нет. Я вообще не разговаривала с ним с того вечера в Бичвуд—Инн. Видеть его не хочу, он и так достаточно осложнил мне жизнь!
— Так откуда вы знаете, что я рассказал ему о связи вашего мужа с “Пикантными новостями”? — спросил Мейсон, и тон его голоса не обещал ничего хорошего.
Ива попыталась освободить лицо из его рук.
— Не трудитесь, я сам отвечу, — неумолимо продолжал Мейсон. — Он рассказал об этом, когда был у вас сегодня вечером.
— Нет, — пробормотала она. — Он сказал мне об этом днем по телефону.
— Значит, он звонил вам после полудня?
— Да.
— Сразу же после моего ухода?
— Сразу…..
— До того, как он послал мне деньги?
— Да.
— Почему вы не сказали об этом сразу? Почему солгали?
— Я забыла. Ведь говорила же я до этого, что он звонил! Если бы я хотела солгать, я бы вообще не упомянула, что разговаривала с ним.
— Просто тогда вам еще не пришло в голову сказать, что именно я был у вашего мужа.
— Неправда!
Мейсон медленно покачал головой.
— Вы жалкая, мелкая врунья, — констатировал он бесстрастно–деловым тоном. — Вы просто не способны говорить правду. Вы обманываете меня даже в эту минуту. Я отлично знаю, кто был у вашего мужа.
— Нет, нет! — крикнула она. — Я не знаю! Я думала, что это вы! Я ведь позвонила из аптеки, а это в миле от моего дома.
— Почему вы так поступили?
— Я хотела дать вам время вернуться домой. Вы не понимаете? Я хотела получить возможность сказать с чистой совестью, что я застала вас дома. Было бы ужасно, если бы я позвонила сразу же после того, как узнала голос, и убедилась, что вас нет дома.
— Вы не могли узнать мой голос, — сказал он спокойно.
— Мне показалось, что узнала!
— Это абсолютно немыслимо. В это время я спал. К сожалению, у меня нет никаких доказательств. Если полиция придет к выводу, что я находился на месте преступления, мне будет дьявольски трудно оправдаться. Ловко вы все это сочинили.
Ива смотрела на него несколько секунд, а затем внезапно обвила руками его шею.
— Ах, Перри, — шепнула она, — умоляю вас, не смотрите на меня таким взглядом. Я уже сказала, что не выдам вас. Вы так же впутались в это дело, как и я. Мы в одной лодке и должны держаться вместе.
Он отстранился и развел ее мокрые руки. Потом еще раз повернул ее лицо к свету и заглянул в глаза.
— Ни во что мы не впутались, — сказал он. — Вы моя клиентка, я вас защищаю. Вы поняли?
— Да, — ответила она.
— Плащ, что на вас, — чей он?
— Карла. Он висел в холле. Я выбежала под дождь и поняла, что промокну до нитки. Вот и схватила первый плащ, который подвернулся под руку.
— Так. Теперь продумайте все еще раз, пока мы будем ехать. Я не знаю, может быть, полиция уже на месте. Вы считаете, что никто не слышал выстрела?
— Пожалуй, нет.
— Ладно. Если нам удастся немного осмотреться д0 приезда полиции, вам следует забыть об этой истории с телефоном. Вы звонили из дома, после чего выбежали мне навстречу и поэтому промокли, ясно? Вы не могли усидеть дома, вы боялись.
— Да, — покорно согласилась она.
Перри Мейсон погасил верхний свет и выжал сцепление. Автомобиль врезался в стену дождя. Ива Белтер передвинулась на сиденье и прижалась к Мейсону, обвив одной рукой его шею, а другую положив на колено.
— Я так боюсь, — простонала она. — Я чувствую себя такой одинокой!
— Будет лучше, если вы помолчите и все обдумаете еще раз.
Машина на крутом вираже влетела на Элмвуд–драйв; еще немного — и Мейсон затормозил у самого крыльца.
— Вот что, — сказал он приглушенным голосом, помогая Иве вылезти из машины. — В доме царит полное спокойствие. Полиции здесь еще нет. Советую хорошенько поразмыслить в последний раз. Если вы попытаетесь меня оговорить, то расплачиваться за это придется вам.
— Я не оговариваю вас! Я сказала святую правду! Богом клянусь!
— Ладно! — отрезал он, и они вдвоем взбежали на крыльцо.
— Дверь открыта, — предупредила Ива, — я не запирала ее.
Она пропустила Мейсона вперед. Адвокат толкнул дверь.
— Заперто! У вас есть ключ?
Ива испуганно взглянула на него.
— Нет, ключ остался в сумочке.
— А где ваша сумочка?
В ее глазах отсутствовало какое–либо выражение, но тело одеревенело от ужаса.
— Боже! — простонала она. — Я, должно быть, оставила сумочку наверху возле… возле тела мужа!
— Она была у вас, когда вы шли наверх?
— Да, я уверена в этом. Должно быть, я уронила ее, потому что не помню, чтобы она была при мне, когда я вышла из дому.
— А есть какой–нибудь другой вход в дом?
Ива на секунду задумалась.
— Есть еще вход на кухню. Запасной ключ всегда висит под карнизом гаража. Мы могли бы войти через него.
— Идем.
Они спустилась с крыльца и по усыпанной гравием дорожке двинулись вокруг дома. Ветер теребил кусты, ливень хлестал стены, но ни один звук не доносился изнутри здания.