Энглиш подошел к телефону, набрал номер Шермана.
— Он не отвечает.
— Это не доказывает, что его нет дома, — сказал Леон.
— Можно сделать только одно, — сказал Крайл. — Поедем вместе в полицию и расскажем всю историю.
— Можешь быть уверен, что комиссар будет в восторге! И Райс тоже. А также и мэр. Ты воображаешь, что они мне поверят? Пи одного шанса.
— Он прав, — сказал Леон. — Этого не следует делать.
— Наоборот, нужно так поступить во что бы то ни стало! — воскликнул Крайл, поворачиваясь к Энглишу. — Разве ты не понимаешь? Для тебя это единственная возможность оправдаться!
Энглиш покачал головой.
— Если они наложат на меня лапу, я уже не выберусь оттуда. Никогда, Сэм. У меня слишком много врагов.
— Но это абсурд! — закричал Крайл. — Если ты убежишь, то тем самым подпишешь себе смертный приговор. Позволь мне защищать тебя, Ник! Я клянусь тебе, что это будет процесс века, твой процесс!
— Когда он сядет на электрический стул, его уже не будут интересовать процессы, вошедшие в историю, — сказал Леон. — Не вмешивайтесь в это, Крайл.
— Хорошо. Но не забудь, что я предупреждал тебя, Ник. Я сделаю все, что смогу во время судебного разбирательства, но ты очень усложняешь мою задачу.
— Дайте мне ваш носовой платок, — сказал Леон. — Кажется, я сейчас заплачу.
— Я тебя предупредил, — повторил Крайл, не обращая внимания на слова Леона. Он поднялся, взял пальто и шляпу. — Ты знаешь, где меня найти, если я тебе понадоблюсь, Ник. Желаю удачи.
Энглиш подошел к нему, чтобы пожать руку.
— Не расстраивайся так, Сэм. Я неплохо вел свой корабль до сих пор, и уверен, что это был правильный путь.
— Увидим. К тому же, где ты будешь прятаться? В этом городе тебя знают все.
— Не расстраивайся из–за меня. Я как–никак выкарабкаюсь. До свидания, Сэм. Увидимся на процессе.
После ухода Крайла Энглиш налил себе виски и залпом проглотил. Его лицо было бледным и осунувшимся.
— А ведь он прав, Эд, и ты это знаешь, — сказал он, начиная ходить по комнате. — Если мы не найдем Шермана, я пропал.
— Мы найдем его и заставим говорить.
Энглиш посмотрел на часы на камине.
— Мне очень бы хотелось, чтобы Лоис поторопилась, — сказал он, садясь. — Вот уже полчаса, как она ушла.
Леон протянул длинные ноги к огню.
— А куда она пошла?
— За Кориной. Я не говорил об этом Крайлу, но Корина, вероятно, работала на Шермана. Надо заставить ее признаться. Она может оказаться полезной в разоблачении Шермана. В присутствии такой свидетельницы, как Корина, Шерман многое не сможет отрицать на суде.
— Будем надеяться, что он не сделает такие же выводы, — проговорил Леон, доставая из кармана пачку сигарет.
Энглиш напрягся и выпрямился.
— Что ты говоришь?
— Я сказал: надеюсь, что Шерману не придет в голову мысль, что мы сможем заставить Корину свидетельствовать против него. Если же нет, то бедная девочка находится в опасности.
Энглиш встал. Выражение его глаз поразило Леона.
— Что с тобой происходит? — спросил он.
— Я, вероятно, совсем потерял голову! — закричал Энглиш. — Я позволил Лоис пойти…
— И что же? Что тебя беспокоит?
— А если Шерман там? Если он нападет на нее?
— А почему ты считаешь, что он там? Нельзя так распускаться, Ник. Гораздо вероятнее, что…
— Мне плевать! — бросил Энглиш. — Я не должен был позволять ей идти туда. Этот парень — маниакальный убийца. Я должен знать, что случилось с Лоис.
— Гм, минутку, — задумчиво проговорил Леон. — Ты, очевидно, забыл, что флики ищут тебя, а? Пойду я. Возможно, она вернется раньше меня.
— Я пойду с тобой.
— А если она придет с Кориной и никого не застанет? Будь же благоразумен, Ник.
Энглиш подумал, потом пожал плечами.
— Ладно, ты прав. Действуй, Эд. И ради создателя, поторопись!
— Не беспокойся, — Леон схватил шляпу, плащ и ринулся к двери.
Дождь лил по–прежнему. Леон бежал к машине, шлепая по лужам.
Пришлось пересечь весь город, чтобы достигнуть Лоуренс–бульвара. На улицах часто попадались патрульные машины. “Вероятно, ищут Энглиша!” — подумал он. — Вот так ситуация! Энглиш в бегах!” Он вытер обшлагом потный лоб и задумался. Просто невероятно. Ника Энглиша преследуют как грязного гангстера!
Лоуренс–булвар был тих и безлюден. Леон остановил свою машину немного далее дома Корины.
Окна его были освещены. Он позвонил, подождал немного, позвонил снова. Никто не ответил. Дом был совершенно безмолвен.