— Я так устала. — бедняжка вылезла из мягкого кресла и упала на кровать. — Все допросы такие надоедливые и долгие?
— По большей части. — я пожал плечами. — А что? Хотите стать детективом?
— А вы научите меня? — Вивьен зачем-то подняла ножку… Ах, вот зачем.
— Видите ли, — я неловко встал и отвернулся: негоже тридцатилетнему мужику пялится на прелести юных дев. — Я только приехал в город и мне рано заводить такие знакомства…
Сонную соблазнительницу мои слова нисколько не успокоили.
— Что вас так смущает детектив? Неужели эти кружевные…
В комнату ворвался Броуди де Вис. В одной руке он нёс клеры, а в другой чай.
— Госпожа…
Послышался звон — упал чайник.
— А я доверял вам, мистер де Салес! — произнёс старик, словно имел на меня какие-то планы.
— Постойте, Броуди, это маленькое недоразумение! — я резко встал с кресла, чуть не запутавшись об лежащее на полу одеяло, и от безысходности воскликнул: — У неё ногу судорогой свело!
— Я вам покажу судорогу! Я вам покажу!
Лакей попытался броситься на меня с кулаками, поэтому я спрятался по ту сторону кровати. Вивьен ухохатывалась.
— А я, дурак, и чай хороший сделал, и лучший чайник взял! А вы… развратник!
Наблюдавший за всем из дверного прохода Симон ехидно посмеивался. Старик бросился загонять меня в угол.
— Стойте, я ещё не поговорил со слугами и не осмотрел комнату Адель!
Седой герой резко остановился.
— Резонно. — и поправил мундир.
Глава 9
Говорят, что интерьер комнаты — зеркало души. Трудно с этим не согласиться, если у тебя шикарный пентхаус… А если же тебе не повезло, и всё твоё имущество — коммунальная квартира, то смело можно назваться скептиком, не верящим в глупые поговорки, пословицы и прочую народную мудрость; не идущим за серыми массами, так сказать. Как ни посмотри, а везде сплошные плюсы.
— Когда осмотрите комнату, Симон выведет вас на улицу. — предупредил старик, злобно косясь на меня из-под хмурых бровей. Похоже, он всё ещё дулся на меня из-за нелепого стечения обстоятельств.
— Меня не проведут до дома? — я на секунду отвлёкся и чуть не врезался в отливающие серебром доспехи. Весь коридор состоял исключительно из различного рода бесполезного металла.
— И зачем, позвольте спросить, мы будем сопровождать взрослого человека на другой край города? — старая вешалка издала ироничный скрип.
«И что же ответить?» — я задумчиво взялся за подбородок и остановился посреди коридора. «Я никак не могу сказать, что совершенно не знаю города и потеряюсь, как только выйду за пределы поместья — меня тут же сочтут идиотом и отправят в ближайшую больницу…»
— Видите ли, — мягко начал я, стараясь избегать режущих слух выражений. — У меня очень болит голова! — ох, и ловко же я выкрутился…
— Надо меньше пить. — пробурчал торговец бесполезными мудростями. — От вас несёт, как от прожжённого алкоголика!
— И что же вы раньше об этом молчали? — я подозрительно сощурился. — Боялись, что не возьмусь за дело?
Симон крайне внимательно наблюдал за развитием конфликта, но ещё не решался принять чью-либо позицию. Это не ускользнуло от внимания его старшего товарища, и, чтобы переманить садовника на свою сторону, старик рискнул прибегнуть к пошлой браваде:
— Я? Боялся? — старый лакей громко фыркнул. — Да от вас толку, как от козла молока.
Я гневно насупился и потребовал немедленных объяснений. Моя скисшая рожа изрядно подняла юному садовнику настроение и вынудила его переметнуться в стан врага. Соперник почувствовал вкус победы.
— Объяснений? Извольте. — дедуля подбоченился и выдал: — Вы совершенно не умеете вести допрос.
Заслышав такую глупость, я неприлично захохотал, вызвав на лице лакея выражение обиженного непонимания. Он-то, щедрая душа, явно не понимал, с кем на самом деле толкует о методах дознания, и наивно полагал, будто его советы чего-то да стоят.
— А я согласен с мистер де Висом! — ляпнул юнец, вызвав у обоих спорщиков, то бишь у нас, головные боли.
Как приятно наблюдать за губами старика, скривившимися в адской гиперболе!
— Хоть ты не говори ерунды, — проворчал седой хрыч. — Откуда тебе знать о правильном проведении следствия?
Парень набычился.
— А я книги по следствию читал! И не одну, а целых три!
«Весомый аргумент»
— И чем же вам двоим не угодил мой допрос? Есть конкретные советы?
Упрямая парочка вмиг замолкла и невинно подняла глаза к потолку, словно их вдруг очень заинтересовала позолоченная лепнина.
— То-то же. — я выпятил грудь и приказал проводить меня в покои госпожи Адель.
Да самого конца нашего пути старик молчал, как партизан. Я же размышлял о превратностях судьбы, нелёгкой доле детектива и, в частности, о допросе: после беседы с госпожой Вивьен я разговаривал со слугами. Пожалуй, они и вовсе не сказали ничего путного, и лишь навели меня на мысль, что хозяева очень неумело что-то скрывают…
— Добрый день, мисс. — я уже было потянулся к кружке чая, но вовремя вспомнил, что чая в этом доме мне больше не наливают.
— Мы уже с вами здоровались. — горничная печально вздохнула.
Наблюдавший за разговором Броуди де Вис еле сдерживался, чтобы не наброситься на меня с кулаками: после минутного происшествия он был очень зол и его так и тянуло на рукоприкладство. Именно поэтому его подопечный стоял за дверью с красным ухом.
— Итак, — я достал украденный… одолженный на время следствия блокнот. — Вы являетесь личной служанкой мисс Адель де Вилларе, то бишь второй матерью?
— У госпожи лишь одна мать, и это…
— Но-но-но! — я пригрозил даме пальцем. — Мы здесь не в этикет играем. Отвечайте честно, иначе следствие зайдёт в тупик!
— Хорошо. — женщина сдержанно кивнула.
— Меня интересуют классические вопросы. — и желание поскорее отсюда убраться. — Какой образ жизни вела Адель?
— Разгульный. — без тени смущения ответила служанка. — Из-за этого постоянно возникали проблемы с подсчётом бюджета на месяц.
— Вы ещё и экономка?
— Ну да. — дама пожала плечами. — У нас все выполняют по несколько служебных обязанностей…
Я одобрительно цокнул и продолжил:
— Теперь о круге общения вашей подопечной. Не водила ли она в дом друзей?
— Хм, — собеседница призадумалась. — Не водила. Но я помню, что она рассказывала о каком-то там виконте…
— Случаем, имя этого виконта не Реймонд?
— Да, да, это он! — воскликнула собеседница, на миг потеряв самообладание. Сие прискорбное обстоятельство не могло остаться незамеченным: извечный блюститель этикета, неподражаемый Броуди де Вис, нервно затопал носком туфли.
«Этот старик как кость в горле…»
— Что ж, — я откинулся на спинку кресла и поправил мои длинные пряди. — Мы плавно приближаемся к главному вопросу… Были у нашей милой леди враги, недоброжелатели, завистники, переживания юности, от которых хотелось выть, лезть на стенку и вскрыть вены? — кажется, я перегнул палку…
— Нет, не было. Адель — идеальная в этом плане барышня. Со всеми дружила и никого не обижала… Лишь изредка подшучивала. Да что там — все соседи знали её в лицо и часто довозили до дома!.. Безусловно, в женском обществе часто происходят склоки, но все они, как и у обычных девушек из низшего общества, решались хорошим разговором. Глупые обиды никогда не доходили до угроз. Что же касается переживаний… Были, как и у всех. Обычные. «В этом платье я слишком толстая, тот мальчик мне не очень нравится, вчера услышала в туалете клуба, как меня обзывают падшей женщиной, и всё в таком духе…»
Спустя три минуты:
— Не было, и быть не могло! — де Вис покрепче взялся за кресло. — Какие враги могли быть у нашей Адель?.. Ну да, она часто перегибала палку и могла довести очередного кавалера до дрожи в коленках, но это ведь не повод, чтобы красть её из дома! А переживания… Классические! Сугубо классические. «Как бы не показаться нищей в старой карете, какие серьги арендовать на вечер выпускников, что делать с запачканным вине ковром…»