Второй вывод: цифры о громадном перевесе продукции государственного промышленного производства над производством частным не должны заслонять от нас того факта, что в отношении живых трудовых сил, занятых в промышленности, ещё более одной шестой непосредственно подчинено капиталу, а в частном хозяйстве в делом находится ещё более половины. Из этого следует особая социальная (общественно-классовая) важность мер по регулированию капиталистического производства в промышленности и мер по помощи и вовлечению в государственно-пролетарское русло обширного слоя мелких частных трудовых производителей (городских и сельских кустарей без наёмных рабочих). Ниже мы ещё остановимся на этих мерах.
4.5. Капитал и накопление
Теперь перейдём к тому, какая доля имущества всей промышленности, как цензовой, так и нецензовой, взятых вместе, принадлежит капиталистам, т. е. буржуазному производству с наёмными рабочими и в форме капиталистически организованной домашней промышленности.
По вопросу об имуществе промышленности произведено обследование Центральным статистическим управлением по материалам на 1 октября 1925 г. Более свежих материалов, представляющих собою учёт всей цензовой и нецензовой промышленности, настолько подробных, насколько это надо для наших целей, не имеется. За последующие годы, т. е. за 1925/26 г. и за 1926/27 г. есть, с одной стороны, сведения о том, какую сумму составляет капитал, вложенный дополнительно в государственную и кооперативную промышленность, а с другой стороны — сведения о том, на сколько процентов возросла продукция частой промышленности, так что есть возможность сделать ориентировочную прикидку и для 1927 г.
Весь основной капитал цензовой промышленности и всё имущество нецензовой промышленности, взятые вместе, в червонных рублях, с учётом износа (т. е. исключена из цены та часть, которая износилась и которая фактически не существует, хотя по книгам и числится), без цены строений в мелкой городской промышленности и с неполным учётом концессионного капитала (потому что о концессионном капитале у ЦСУ не было полных сведений), — вся эта сумма на 1 октября 1925 г. составляла 6 830 млн. червонных рублей («Статистическое обозрение» № 2 за 1927 г., стр. 72).
Эта сумма делится на две части. Первая часть — это имущество промышленности, производящей средства потребления. Вторая — это имущество промышленности, производящей средства производства. Частная промышленность сосредоточена главным образом в промышленности, производящей средства потребления. К имуществу промышленности, изготовляющей средства потребления, т. е. работающей для широкого рынка, из всей промышленности СССР (кооперативной, государственной и частной вместе, цензовой и нецензовой) относится около 55% всего имущества промышленности (стр. 72).
Из валовой продукции всей промышленности СССР на промышленность, производящую средства потребления, приходится 47% («Плановое хозяйство» № 3 за 1927 г., стр. 106, подсчёт Госплана). Из всех занятых лиц на продукцию средств потребления приходится до 60%. Наконец, что касается городского и сельского населения, то для него промышленный рынок на все 100% сводится к предметам потребления (одежда, посуда, мебель, всякая домохозяйственная утварь и т. д). Остальная промышленность на широкий рынок не работает, и с ней население как покупатель непосредственно не сталкивается.
На имущество промышленности, изготовляющей средства потребления, по данным ЦСУ, приходится около 3 800 млн. руб. В этой промышленности средств потребления и сосредоточен главным образом промышленный капитал, принадлежащий частным лицам. Если мы внесём в обследование ЦСУ ту же небольшую поправку на лжекооперативы, какую вносили везде, то на долю всей частной промышленности (не только капиталистической) приходится почти 20% из всего имущества промышленности, производящей средства потребления. В некоторых отраслях ещё больше. Так, например, в швейной промышленности частным лицам принадлежит 70% всего капитала, в обувной промышленности частным лицам принадлежит также 70% всего капитала, в пищевой промышленности частным лицам принадлежит 34% капитала, в кожевенной — 27%, в деревообделочной — 26%, в других — меньше (всюду имеется в виду цензовая и нецензовая промышленность вместе).
В целом ряде отраслей промышленности роль частной промышленности по принадлежащему ей капиталу, таким образом, весьма значительна. Этому соответствует и число занятых лиц. Например в той части металлической промышленности, которая работает на широкий рынок, по тем же данным ЦСУ, занято было в частных предприятиях 235 тыс. чел., в мукомольно-крупяной промышленности в частных предприятиях — 230 тыс. чел., в производстве одежды и предметов туалета — 585 тыс. чел.‚ в производстве кожаной обуви — 335 тыс. чел. Это главные, основные отрасли.
В итоге получается такой результат. Если взять имущество всей промышленности, цензовой и нецензовой вместе, то из него на долю всех частных лиц, по обследованию ЦСУ[14], придётся около 11%. Если взять в том числе отдельно промышленность, производящую средства потребления, то там имущество всех частных лиц составит почти 20%. Отсюда надо выделить ту часть этого имущества, которая принадлежит капиталистам. По данным ЦСУ мы можем выделить:
— капитал концессионный;
— капитал частных предпринимателей с наёмными рабочими, имеющих собственные предприятия;
— капитал частных предпринимателей с наёмными рабочими, имеющих арендованные предприятия.
Вместе это даёт около 220 млн. руб. Сюда надо прибавить около 60 млн. руб. капитала лжекооперативов, т. е. 25% промышленного кооперативного имущества (соответствует доле лжекооперативов в продукции кооперации), и несколько десятков миллионов, вложенных в раздаточные конторы в их различных формах (вероятно, до 70 млн. руб., имея в виду систему авансирования и объём продукции — всё имущество кустарной промышленности, по ЦСУ, составляло 474 млн. руб.). Таким образом получаем величину до 350 млн. руб. на 1 октября 1925 г., имея в виду и основной и оборотный капитал вместе.
Из всего промышленного капитала СССР на долю частных капиталистов на 1 октября 1925 г. приходилось‚ таким образом, до 5%, а на долю частного трудового производства — около 6%. Мы имеем возможность сопоставить с этим расчётом две оценки: комиссии ВСНХ СССР по частному капиталу (статья т. Гинзбурга, стр. 4 сборника ВСНХ «Частный капитал», М.‚ 1927 г.) и работника НКФ СССР т. Кутлера («Финансы и народное хозяйство» от 5 декабря 1926 г., стр. 8). Обе они относятся к тому же времени.
Тов. Кутлер разработал анкету НКФ о состоянии активов и пассивов на 1 октября 1925 г. нескольких сот предприятий. Выборку сведений производили фининспектора по предприятиям, считавшимся ими типичными. Сведения относятся только к оборотному капиталу. В конечном итоге величину собственного оборотного капитала частных промышленных предприятий (без заёмных средств) анкета НКФ получает в 205 млн. руб. Принимая во внимание значительность основного капитала (оборудование, здания и т. д.), можно считать‚что разработанная т. Кутлером анкета НКФ даёт указание, пожалуй, на более значительный размер частного (основного и оборотного вместе) промышленного капитала, чем подсчитано мною для того же периода, исходя из материалов ЦСУ.
Вторая оценка — комиссии ВСНХ СССР — основана на экспертных оценках и отдельных материалах по 23 важнейшим в этом отношении отраслям промышленности. Данные эти относятся к 1924/25 хозяйственному году, и итоговая оценка (в вводной статье т. Гинзбурга) не охватывает частного капитала в лжекооперативах и раздаточных предприятиях. Она гласит:
«Вряд ли можно принимать сумму капитала этих предприятий, считая основной и оборотный, меньше чем в 200–300 млн. руб.» (стр. 4).
Если взять даже величину более близкую к 200 млн. руб. и прибавить средства капиталистов, вложенные в лжекооперативы и в раздаточную систему, то всё же получится величина до 350 млн. руб. на 1 октября 1925 г., как определено мною. Если же взять оценку более близкую к 300 млн. руб. и присоединить капитал, вложенный в домашнюю систему капиталистической промышленности и в лжекооперативы, то получится значительно более принятых нами 350 млн. руб.
14
По данным ЦСУ, у обоих групп вместе 10,2%