Таким образом наш подсчёт частного промышленного капитала по данным ЦСУ на 1 октября 1925 г. косвенно подтверждается обоими другими имеющимися определениями: материалами НКФ по анкетному обследованию балансов и экспертными оценками органов ВСНХ, проработавших доклады по всем важнейшим отраслям промышленности, по каждой в отдельности. (Так, комиссия ВСНХ указывает, что в 1924/25 г. частный капитал в кожевенной промышленности составлял до 35 млн. руб., в рыбной промышленности также до 35 млн. руб.‚ в лесной — около 28 млн. руб., по химической — 7 млн руб. и т. д. Стр. 2 сборника «Частный капитал»).
Впрочем, предпочтение надо отдать данным ЦСУ, как единственному массовому сплошному обследованию, а не только анкетному или экспертному. Но всё это относится к 1 октября 1925 г.
По «Контрольным цифрам» Госплана, с 1924/25 г. по нынешний 1926/27 г. происходит рост частного производства на 31%, считая в червонных ценах (стр. 331 «Контрольных цифр»). Эти предположения Госплана оказываются, повидимому, отстающими от действительности. Так рост, например, продукции частной цензовой промышленности в червонных ценах за один только 1925/26 г. составил на деле уже 52% (стр. 22 сборник ВСНХ «Частный капитал»), т. е. больше, чем Госплан ожидал за два года. Кстати сказать, в предположительных построениях Госплана относительно частного капитала за минувшие годы всё время наблюдалась готовность «закидать» частный капитал если не «шапками», то «контрольными цифрами». И неизменно действительность оказывалась хуже (это относится и к доле частника в товарообороте, как увидим). Сюда же относятся такие приёмы «учёта», как забвение о лжекооперативах или о домашней системе капиталистической промышленности. Со всеми такими страусовскими традициями, хотя и свидетельствующими о ненависти к капитализму (даже видеть его не хотят), пора распрощаться.
Таким образом предположенный Госпланом к настоящему времени рост частной промышленности против 1924/25 г. примерно на треть надо считать превзойдённым. Во всяком случае — для капиталистической части этой частной промышленности, как о том свидетельствуют приведённые данные о цензовой её части, а также о концессионной промышленности. Продукция концессионных предприятий, согласно данным ВСНХ, в 1924/25 г. составляла лишь до 20 млн. руб., а в текущем 1926/27 г. — уже до 70 млн. руб.; увеличение более чем втрое (Сборник ВСНХ «Частный капитал», стр. 281). Если взять частную цензовую и концессионную промышленность вместе, то, по данным сборника, получается рост их продукции около 65% за один только 1925/26 г.
Возможно, конечно, и даже вероятно, что зато гораздо более медленным темпом идёт рост самостоятельного мелкого трудового промышленного производства (кустарь, не организованный капиталистом в систему домашней промышленности, не превращённый в фактического наёмного рабочего у себя на дому, с которым только по форме — для обхода налогов и т. п. — капиталист расплачивается как с имеющим патент «самостоятельным производителем»).
Но нас интересует сейчас рост продукции именно капиталистической части частной промышленности как придержка для суждения о росте частного промышленного капитала за последние два года, а не рост имущества всей частной промышленности вообще (трудовой и капиталистической вместе).
Основной капитал государственной и кооперативной промышленности (сверх износа) за те же два года, 1925/26 и 1926/27, по «Контрольным цифрам» Госплана (стр. 315), увеличился на один миллиард червонных рублей. Сопоставляя этот рост с ростом продукции и предполагая для частной капиталистической промышленности соответственный рост капитала сравнительно с ростом продукции (для концессионной части имеются прямые данные), получаем, что теперь (июнь 1927 г.) весь собственный промышленный капитал частных капиталистов (основной и оборотный вместе) должен составлять величину, близкую к 450 млн. руб. (червонных). Увеличение за два года — на четверть.
Если взять по этим подсчётам распределение всего промышленного имущества страны между четырьмя группами владельцев, то процентные изменения по отношению к общему итогу оказываются незначительными.
[— … — на 1 октября 1925 г. — на июнь 1927 г.]
— Капиталисты — 5,1% — 5,6%.
— Частное трудовое производство — 5,9% — 5,8%.
— Кооперация — 2,7% — 3,0%.
— Государство — 86,3% — 85,6%.
Доля капиталистов в промышленном имуществе страны сама по себе поднялась за два года на одну десятую часть, но она вообще так невелика, что от этого прироста общие соотношения почти не изменились. Небольшие изменения в этом направлении за период нэпа совершенно неизбежны, поскольку для нас желательно появление некоторых концессионных предприятий и т. п.‚ но вообще-то приведённые цифры говорят ясно: разлетелись впрах буржуазные надежды на торжество частного капитала в промышленности СССР. Эта песня пелась всего громче нашими врагами в 1921 г. при начале новой экономической политики:
«Большевики допустили частное хозяйство — частное хозяйство их съест. Промышленное производство быстро перейдёт в руки капиталистов — куда ж большевикам с ними конкурировать, раз вообще допущена конкуренция? И большевизм выдохнется естественным путём в несколько лет».
Разговоры и толки о будто бы происходящем быстром и широком переходе советской индустрии в частные руки были распространены тогда в Европе, как о чём-то несомненном, обеспеченном. Они заронили сомнение даже в коммунистические головы. Когда я в 1922 г. приехал в Берлин, некоторые руководители германской компартии, испытующе глядя в глаза, просили доверительно сообщить им, как велик процент фабрик и заводов, оставшихся и предназначенных остаться в руках государства.
Отчасти эти опасения питались публикацией разных неумеренных проектов отдельных товарищей, неправильно понявших нэп. За границей одни не умели отделить, а другие нарочно смешивали личные предложения отдельных подобных товарищей (перегибавших палку в сторону частного капитала) с линией партии, резко от этих предложений отличавшейся. Таково, например, известное интервью т. Сокольникова в первой половине 1922 г. о желательности преобразовать государственные тресты в смешанные акционерные общества частнокапиталистического типа с участием иностранного капитала, появившееся как раз в тот день, когда передовая статья органа Центрального комитета партии с особенной настойчивостью подчёркивала задачу развития советской промышленности именно как государственной.
Прошло шесть лет — рассеялась тревога друзей, исчезли надежды врагов. Всего лишь около 5% промышленного капитала, менее 12% валовой промышленной продукции, до 17% занятых в промышленности годовых работников — приходится в 1927 г. на долю частного капитала. Притом значительная часть этой величины образуется из подчинения себе частным капиталом трудовых кустарей (через раздаточные конторы и домашнюю систему капиталистической промышленности). Увеличение государственных средств благодаря общему подъёму хозяйства начинает достигать уже размеров, позволяющих нам отныне поставить задачей постепенное высвобождение этой части кустарей из-под власти капиталистов и собирание их в русло государственного хозяйства. Потому увеличение роста частного капитала в промышленности по этой, наиболее лёгкой для него линии, можно думать, отныне несколько затормозится.
Остаётся сказать ещё о величине годового чистого накопления в настоящее время в частнокапиталистической промышленности. Единственный сплошной материал — это упомянутое уже общее обследование ЦСУ всей промышленности в 1925 г. Приэтом, что касается нецензовой промышленности, то само ЦСУ сомневается в полученных результатах подсчёта прибыли, как полученных путём спорных вычислений. Я считаю эти результаты преувеличенными (равно и т. Струмилин) и потому в дальнейшем привожу данные ЦСУ о проценте прибыли только по цензовой промышленности. Данные эти относятся к проценту прибыли только на основной капитал (без оборотного). Для расчёта о сумме чистой прибыли всей частнокапиталистической промышленности предполагаю, что прибыль капиталистов в нецензовых её отраслях составляет примерно такой же процент на капитал, как и в цензовых. Затем беру сумму основного капитала всей промышленности СССР (советской, кооперативной и частной вместе) без трудового частного производства и сравниваю с этим всю сумму чистой промышленной прибыли (также с исключением части, приходящейся на частное трудовое производство).