Годовая величина этого чистого накопления различными источниками определяется различно, начиная от 32% на собственный капитал в год, как определяет Наркомторг (точнее — 31,9%; стр. 133 сборника Наркомторга), и до 38%, как определяет Госплан (т. Струмилин; стр. 21 в «Плановом хозяйстве» № 9 за 1926 г.). Остальные определения колеблются между этими величинами. Определение Наркомторга представляется мне более осторожным. Если принять только 32%, то на 1 октября 1927 г. будем иметь собственных средств частных торговцев, включая чистое накопление, около 680 млн. руб.‚ затем привлечённых в частную торговлю частных же средств со стороны — около 200 млн. руб. и, сверх того, частных средств в контрабанде (как указано в главе второй, раздел о контрабанде) — до 20 млн. руб. А всего до 900 млн. руб. частных средств, за вычетом взаиморасчётов, находится теперь, к концу 1926/27 г., в частной торговле.
Эти 900 млн. руб. — вся сумма частных средств, обращающихся в частной торговле. Выше мы видели, что сверх того государство финансирует её примерно на 350 млн. руб. Если не считать накопление за 1926/27 хозяйственный год и средств, вложенных в контрабанду, то всего частная торговля вступила в текущий 1926/27 г., оперируя примерно с одним миллиардом средств. В том числе около половины приходилось на собственные средства (520 млн. руб. на 1 октября 1926 г.) и около половины (550 млн. руб.) — на кредит. В частности государство доставляло частным торговцам почти ровно треть всех обращавшихся в их распоряжении на 1 октября 1926 г. средств и этим обеспечивало возможность соответственной части их оборотов. Сроки товарного (и тем более авансового) кредитования, как это установлено разработкой Наркомторга, несмотря на их относительную краткость, таковы, что обеспечивают часто возможность частным торговцам почти целиком вести свои операции за счёт государственного кредита, товарного и денежного (статья А. Сокольского, «Товарное кредитование частника» в упомянутом сборнике Наркомторга, стр. 123; сюда относятся, например, около, 50% товарного кредита частникам со стороны Текстильного и Кожевенного синдикатов). Само собой, что в таких случаях необходимо будет теперь пересмотреть в сторону уменьшения сроки товарного кредитования частной торговли и размеры выдаваемых авансов. В тех случаях, где обследованием Наркомторга обнаруживается деятельность частной торговли исключительно или преимущественно за счёт государственных товарных и денежных кредитов, а не на основе частных средств‚ — необходимо поставить вопрос о замене такой «работы» непосредственной государственной и кооперативной организацией (с предоставлением этих средств соответствующим советским органам).
Кстати сказать, материалы разработки Наркомторга показывают, что ещё и сейчас благодаря практике наших трестов и синдикатов
«преимущество кооперации в отношении сроков кредитования часто совершенно теряется» (стр. 121 того же сборника),
и
«в отношении условий кредитования частных лиц и кооперации не наблюдается необходимого разграничения при отпуске достаточных и недостаточных товаров» (там же).
Принимая во внимание скорость оборота, получается
«возможность частнику извлекать бо́льшую выгоду из товарного кредита, чем кооперации» (стр. 123).
Такие результаты требуют, конечно, введения более строгого контроля и более детальных указаний[17].
Нам необходимо установить, сколько из обращающихся в частной торговле средств можно отнести к капиталистической её части. Единственный серьёзный материал по этому вопросу — это разработка Наркомторгом около двух тысяч типичных балансов, собранных по специальной программе инструкторами-статистиками Наркомторга за 1925 г.
Все частные торговые предприятия для соответственного подсчёта я делю на три группы. Первая группа — это оптовики и полуоптовики, что приблизительно соответствует четвёртому и пятому разрядам по налоговому обложению. Их всех вместе на 1 октября 1926 г. имелось 23 тыс. чел. Вторая группа — это около 155 тыс. чел. торговцев третьего налогового разряда (цифры по статье т. Струмилина, в № 9 «Планового хозяйства» за 1926 г., стр. 9). Это те, которые имеют собственные магазины — не киоски, а настоящие магазины. Они имеют обычно и наёмных служащих в этих магазинах, занимаются иногда потихоньку и полуоптовыми операциями. Вместе первая и вторая группа, почти 180 тыс. чел. торговцев — это и есть те, кого можно причислить к крупной и средней торговой буржуазии[18].
В третью группу я включаю первый и второй налоговые разряды. Это те, которые торгуют из киосков (второй разряд) и с рук (первый разряд), например с лотков, разносчики газет и т. п. Их на 1 октября 1926 г. имелось около 450 тыс. чел. Их нельзя считать капиталистами; сплошь и рядом это безработные, торгующие на улице пирожками и т. п. впредь до приискания занятия. Отчасти, и весьма нередко, это просто нанятые крупным частным предпринимателем разносчики, которых он заставляет выбирать патент. Тут полное подобие с системой распыления, какая в индустрии наблюдается в виде «домашней системы капиталистической промышленности». И прибегают к такому «распылению торговли» особенно часто как раз капиталистические скупщики кустарных изделий, организаторы капиталистической домашней промышленности. В Москве, например, можно было наблюдать в конце мая 1927 г. на самых различных улицах продажу ручными разносчиками совершенно одинаковых кошельков с вышивкой «на добрую память». Кошельки эти — продукт распылённой «домашней системы» капитализма, продаваемые затем через распылённую же торговлю, организованную тем же капиталистом, который организовал их производство.
Ручная и киоскная торговля являются, таким образом, преимущественно или нанятой агентурой капиталистов или временным занятием безработного и иного малоимущего человека с ничтожными оборотными средствами. Здесь обычно нет речи о капиталистическом накоплении самих киоскных или ручных торговцев. За вычетом того, что они обязаны платить за проданный товар нанимающим или снабжающим их капиталистам, у разносчиков и киосчиков‚ как показывают специальные обследования, остаётся лишь на весьма скромный прожиточный минимум (обычно ниже, чем какой имеет заводской рабочий) и на уплату налогов. Поскольку в этой мельчайшей торговле происходит капиталистическое накопление — оно происходит в пользу тех капиталистов, какие нанимают или снабжают этих мельчайших торговцев. Передача им этого накопления обеспечивается уже самими условиями найма или снабжения. Вот почему, между прочим, этот слой мельчайших распылителей товара, эти 450 тыс. чел. вовсе не являются страстными приверженцами капиталистической торговли. Опыт показывает, что часто они весьма охотно готовы порвать связь со снабжающими их капиталистами и превратиться в агентов госорганов, как только госорганы проявляют намерение начать снабжать их. Около 200 тыс. таких мельчайших разносчиков и киосчиков приходилось 1 октября 1926 г. на деревню и около 250 тыс. чел. — на город (Струмилин, та же статья «О судьбах частного капитала», стр. 11). В подавляющей части деревень (примерно в трёх четвертях на 1 октября 1926 г.) всё ещё нет кооперативных лавок или киосков и не так мгновенно они повсюду возникнут. Использовать для снабжения этих деревень 200 тыс. разносчиков и киосчиков, оторвав их от частного капиталиста и превратив фактически в подконтрольных агентов госорганов, — задача весьма стоящая. Да и из 250 тыс. киосчиков и разносчиков в городах весьма многие сосредоточены как раз на тех базарах и рынках, какие специально снабжают приезжающих в город за покупками крестьян. В этом смысле они — по кругу покупателей — по существу могут не являться конкурентами городской рабочей кооперации (если она хоть сколько-нибудь прилично будет снабжать своих постоянных членов, чтобы они не удирали от неё на «киоскный» рынок) и тоже могут быть оторваны от капиталистических торговцев и превращены в агентов госорганов по снабжению приезжающего на рынки и базары крестьянства (впредь до развития в самих деревнях надлежащей кооперативной торговли).
17
В качестве образца привожу несколько примеров практики 1927 г.
«Зиновьевский госзавод „Красная Звезда“ покупает поводки для молотилок
«Нижегородский пивной трест всё время заготавливал пивную смолку по 24 руб. за пуд, а вдруг (сделка № 11541) начинает платить
«Кармин-накарат имеется в Ростове у госорганизации Химторг и отпускается по 31 р. 50 к. за килограмм. Это не мешает, однако, Таганрогскому ЦРК („Рабочее крыло“) закупать товар обязательно в Москве, обязательно у частного т-ва и обязательно по 55 руб. за килограмм».
«Нижегородский Коммунтрест вместе со справками об отсутствии в московских госорганах газовой арматуры и др. товаров представляет на регистрацию сделку на покупку этих товаров у
«Завод „Красное Сормово“, располагая вполне сходными предложениями государственных и кооперативных организаций, предпочитает взять бо́льшую партию дров (на 82 тыс. руб.) у
«ЛСПО с середины апреля отпускает солёные огурцы первичным кооперативам по цене 29 р. 75 к. за тысячу в кредит на 45 дней, но кооператив „Васильеостровец“ (несмотря на однородное качество товара) покупает огурцы у
Случаются и совершеннейшие курьёзы.
«Обойно-бумажный трест (в Ленинграде), получая картузную фабрику от прежнего арендатора-частника, приобретает у последнего в числе инвентаря: вёдра, лампочки, часы стенные,
«Казанский металлотрест продаёт двум торговцам свыше 2 000 килограммов медных труб для перепродажи, причём перепродажи заранее известной, ибо в сделке ясно оговорено, что векселя выдаются заводом „Смычка“ зиновьевского местхоза и бланкируются покупателями-частниками».
18
Если не считать