Если бы правильны были малевавшиеся нам картины о полной невыносимости налогов для капиталистов, эти самые капиталисты давно закрыли бы свои оптовые предприятия. Но, как мы видели, действительно тяжелы были налоги не для них, а для самой мелкоты — разносчиков, мелких розничников и т. п., для которых тяжесть обложения втрое больше тяжести его для крупнейших торговцев (см. выше). Эта мелкота действительно иногда разорялась (особенно кустари и т. п.)‚ а крупные капиталисты обычно только перебрасывали свои средства из торговли мануфактурой в скупку кустарных изделий и т. п.
Второе обстоятельство, на каком необходимо остановиться в связи с вопросом о налоговом обложении частного капитала, — это вопрос о связи между размерами налогов и современной дороговизной в СССР. Частные торговцы и их идеологи (а равно поддающиеся их влиянию элементы) пытаются обычно свалить ответственность за дороговизну товаров в частной торговле на советскую власть: она облагает будто бы слишком высокими налогами.
На деле вся тяжесть обложения по отношению к цене товаров и особенно разница в этой тяжести между обложением торговли частной и кооперативной так невелика, что объяснять ею дороговизну товаров в частной торговле сравнительно с кооперативной совершенно невозможно. Гораздо более значительную роль играет повышенная нажива частника сравнительно с уровнем кооперативной прибыли. Отсутствие решающего значения нашего уровня налогов для современной дороговизны в частной торговле доказано за последние годы дважды экспериментальным путём (на опыте). Выше были приведены официальные данные, показывающие, что в 1925/26 г. тяжесть обложения частной торговли была понижена. А дороговизна в частной торговле, как показывают индексы, в этом году увеличилась. Наоборот, в следующем, 1926/27 г. тяжесть обложения частного капитала была увеличена. А дороговизна в частной торговле промышленными изделиями — впервые за долгое время — перестала расти, а в первое полугодие 1926/27 г. даже несколько уменьшилась. Из этого, конечно, не следует, что стоит увеличить налоги, как сейчас всё подешевеет. Но из этого следует, что не налоги играют у нас в настоящее время решающую роль в направлении движения дороговизны на частном рынке. И, стало быть, все кивания на налоговые меры советской власти как на первопричину дороговизны у частников — не имеют под собою почвы, противоречат фактам и являются проведением чуждой идеологии или невежественной капитуляцией перед ней.
В «Экономической жизни» от 16 апреля 1927 г. работник Наркомфина П. Кутлер сделал сопоставление налогов на частный оборот, величины этого оборота и величины розничных накидок частных торговцев на оптовые цены по Москве за два года (по полугодиям с октября 1924 г. по сентябрь 1926 г.). Приэтом тут приняты во внимание полностью все налоги, как непереложимые, так и перелагаемые (без всякого вычета перелагаемой части). Результат оказывается таким:
[— Месяцы — отношение налогов к сумме оборотов частников — розничная накидка на оптовые цены.]
— Октябрь 1924 г. — март 1925 г. — 8,9% — 40,3%.
— Апрель 1926 г. — сентя6рь 1926 г. — 6,0% — 47,5%.
Тяжесть обложения уменьшилась, а накидка увеличилась. Вся величина обложения в несколько раз меньше одной только накидки в рознице. Частник, используя положение на рынке, не только положил в карман разницу от уменьшения тяжести обложения, но и ещё повысил накидки. И наоборот: удешевление может достигаться без уменьшения налогов с частника — одним увеличением советского вмешательства в организацию рынка, увеличением доли товаров, продаваемой советским путём. Государство энергично принялось за понижение цен промтоваров в собственной и кооперативной сети и усилило соответственное давление и на частников. В итоге частники тоже несколько понизили цены даже при одновременном увеличении налогов с частого оборота. Таким образом, отсутствие причинной связи между нашими размерами налогов и современной дороговизной на частном рынке доказано за последние годы дважды — и прямым и обратным путём. Уровень нынешней наживы капиталистических торговцев вполне позволяет дальнейшее продолжение той же линии на одновременное снижение ими взимаемых с потребителя цен и увеличение отдаваемой государству доли их дохода.
Глава 8. Эволюция частного капитала
Мы пересмотрели историю образования частного капитала в СССР, его нынешнее состояние и роль в сельском хозяйстве, промышленности, торговле и на денежно-кредитном рынке (отчасти и в транспорте), динамику, взаимоотношения с частным трудовым и с государственным хозяйством в этих областях и некоторые намечающиеся в них перспективы, а равно значение и направление совокупности мер государственного воздействия.
Четыре основных черты намечаются в связи с этим в эволюции частного капитала в СССР, как она происходила за шестилетие нэпа (1921–1927 гг.) и как она может быть предвидена на ближайшие годы. Черты эти таковы:
1) эволюция от обслуживания государственного хозяйства к преимущественному сосредоточению операций в области хозяйства негосударственного;
2) при отступлении частного хозяйства в целом пред хозяйством государственным (и кооперативным) — внутри частного хозяйства относительный рост значения и доли хозяйства капиталистического;
З) тенденция капиталистов к созданию замкнутого частнокапиталистического хозяйственного круга по возможности нерегулируемого государством накопления;
4) отсутствие прочной почвы для длительного успеха этой тенденции и вытекающее отсюда несомненное крушение попыток самостоятельного и независимого хозяйственного маневрирования капиталистов в СССР.
Период первоначального формирования буржуазного капитала СССР (и оживления остатков, сохранившихся от дореволюционного времени и отчасти накопленных при военном коммунизме) — это 1921–1923 гг. Частный капитал в это время более чем на 80% занят был выполнением всякого рода функций по обслуживанию государственного хозяйства: торговое продвижение госизделий между государственными производственными предприятиями, торговое продвижение госизделий от госпредприятий к потребителям, всевозможные заготовки для госорганов и выполнение для них же подрядов. Мы видели выше, что в начале этого периода и из всех средств, вовлечённых в операции частного капитала, до 85% приходилось на различные формы государственного кредита.
Таким образом и по характеру средств, и по источникам товарного снабжения, и по направлению своей деятельности — частный капитал в то время ещё почти не выходил из рамок обслуживания государственного хозяйства. Выполняя некоторые, необходимые в то время функции (по организации товарооборота в стране), он щедро вознаграждал себя широким грабежом государственного хозяйства, разными хищническими средствами, перекачивая в свой карман государственное достояние.
К концу 1923 г. государство успело уже, однако, в заметной степени оправиться от крайнего упадка, до какого довела к 1921 г. государственное хозяйство долгая и тяжёлая война на оставленной царизмом в наследие низкой хозяйственной базе. Повысилась производительность труда, увеличились размеры сельскохозяйственного и промышленного производства, накопились некоторые средства для частичного перевода организации товарооборота в государственные руки, явилась возможность понижения цен на изделия госпромышленности. В связи с этим частный капитал в 1924 и 1925 гг. был вытолкнут из внутригосударственного оборота и отчасти из оборота между государством и потребителями. По подсчётам Госплана (стр. 190–192 «Контрольных цифр»), зависимость «частного сектора» от госорганов в снабжении товарами в торговле составила в 1924/25 г. уже только 40%. А зависимость в отпуске — даже только 37%. Иначе сказать, «частный сектор» из всех покупаемых им товаров покупал у госорганов уже только 40%‚ а из всех продаваемых — продавал госорганам только 37%.