В клинике я даром времени не терял. Качал мышцы, много ел, привыкал посредством зеркала ко вновь приобретенной, чрезвычайно цыганистой внешности. А однажды, после ежедневного медосмотра, Валера с Ниной проводили меня вниз, усадили в фургон неотложки и захлопнули за мной дверь. Больше я их никогда не видел.
- 3 -
- Что, нравится резиденция? - нахваливал Витя свой особняк. - Но это все, брат, пустяки.
- Ты лучше скажи, я-то тебе зачем?
- Так я ж и говорю. Понимаешь, хата там, "мерседес", БМВ - так они у всех реальных пацанов в наличии. Ну, телку с рекламных щитов в личное пользование приберу - так и это не новость. Хочется, знаешь, что-нибудь эксклюзивное. Например, такое, как ты. Чтоб ни у кого не было, а у меня есть. Живем-то ведь раз, так ведь? Тоже, можно сказать, эксклюзивно. Или нет?
Я этот ответ внимательно выслушал, но не поверил ему. Два дня прошло, а хвастаться мной перед друзьями Витёк не спешил. Даже наоборот.
- Давай пока будем держать тебя в тайне. Хорошо? - сказал он. - Валере и его женщине прилично уплачено, будут молчать. Муслюм, пока он в тюрьме, тоже не очень-то раскудахтается, опасаясь, что украдут приоритет. Больше никто не в курсе. Светка не в счет.
Светка была его жена. Ходила неубранная, представляя собой соблазн, и вела себя по отношению к Вите неоправданно высокомерно, считая себя сокровищем, а его добытчиком сих богатств.
- Дура, - считал Витя. - Если ей даже растолковать про твои обстоятельства - не поймет.
- Морда у него подозрительная. Пусть его товарищ майор проверит, - проявляла бдительность Светка. - А то как бы ты сам не вышел дурак.
- Шла б ты в шоп, - отсылал ее Витя. - Купила б себе что-нибудь.
Кроме этих двух любящих друг друга сердец на территории постоянно находился "товарищ майор", отвечающий за безопасность, и пара собак. Если нужно было что-то выполнить по хозяйству, майор звонил проверенным людям - кухарке, садовнику или уборщице, проживающим в ближнем пригороде. Сам он предпочитал держаться в тени, я его видел раз или два, так что даже внешности его не запомнил.
Мне отвели большую комнату на втором этаже - маленьких в этом доме просто не было - с балконом и парой окон.
- Чего он все-таки от меня хочет? Должна же быть в этом деле его корысть.
- Хоть бы дали взглянуть на твоего двойника, - отвечал бескорыстный Рафик. - Ты лучше скажи: никаких вольтов, провалов памяти, изменений личности? Сонливости или наоборот, бессонницы нет?
- Да все вроде в порядке, - отвечал я. - Пока.
- Ну а этот, второй... Верней, первый, - пытал в свою очередь Витя. - У вас с ним что, телепатия? Вы все время на связи, так?
- Не совсем. - И я излагал ему версию о квантовой корреляции и перезагрузке.
- Жаль, что по этому каналу пацанам дурева забросить нельзя, - говорил он. - Но маляву-то можно... Так вот, передай, что Витя их всех помнит, любит, скорбит. Скорбит об их тяжкой участи...
И т. п. Это сколько угодно. Я передавал.
Прошла неделя.
- Может он с моей помощью хочет ограбить банк? - фантазировал я.
- Это вряд ли. В его положении банки уже не грабят, - резонно возражал Рафик. - Свое бы от начинающих бизнесменов уберечь.
- Или кого-нибудь устранить, используя меня как торпеду?
- Ближе к истине. Хотя есть более простые пути - зачем тут двойник? Может, какая-нибудь финансовая махинация? - предлагал свою версию Рафик.
- Слушай! Внедрить меня в клон президента - и....
Впрочем, в каком-то кино это уже было.
- Видел бы ты себя, - говорил Витя. - Лежит, голый и синий. Весь худой, кожа в пупырышках. И никаких признаков жизни. Хотя и признаков смерти тоже нет. Запредельная кома. И так мне жалко тебя, румына, стало, как жалко не было еще никого никогда. Без одежды и без отечества, думаю, обязательно пропадет.
- Почему ты румыном меня назвал?
- А как же. Вас ведь в Румынии изготавливают. В других странах запрещено. Хотя и в Румынии, конечно, запрещено тоже.
Что ж, румын так румын. Гораздо хуже, если мой биологический матьотец, или, если хотите, отцемать - известный бандит. И Витя изготовил меня для того, чтоб им, а вернее мной, своих оппонентов запугивать.