Пузатый дядя Коля в уголочке гонял чаи, а за его столом с важным видом расположился Антон. «Интересно, это его первое дело или он уже раскрывал преступления?» — пронеслось в голове у Алены. Дед Борис в белой шляпе, а ля Хрущев в кукурузе, вальяжно сидел напротив Антона. Сейчас он играл сельского интеллигента. На его гладко бритом пухлом как у младенца лице светилось интеллектуальное самодовольство. «Ему бы в артисты, выступать, уже народным бы был», — хмыкнула про себя Алена.
— А вот и наша Аленушка, — галантно снял коллекционер шляпу. — Как говорится — следующий прибыл.
Он суетливо поднялся, уступая барышне место.
— Присаживайтесь гражданка Малинина, — с иронией в голосе тоже указал Алене на стул Антон.
— Я свободен? — уточнил дед Борис.
— Да, идите, Борис Яковлевич, спасибо за ценную информацию, — вежливо поднялся проводить его Антон.
— Ой, Яков Борисович, то есть Борис Яковлевич, — зачастила Алена, — а можно, пока вы в ячейку не сдали, на часики взглянуть?
Краем глаза Алена заметила, как Антон укоризненно покачал головой, догадавшись, что соседка подслушивала за дверью.
— Конечно, можно, — расплылся в счастливой улыбке коллекционер, — вот они у меня где, — и он достал из-за пазухи белую коробочку.
— Так вы их с собой таскаете? — удивился Антон.
— Да, после этого всего Стасик на меня ругался, велел с собой носить, а то он с этими часами теперь один оставаться боится. Воры ему везде мерещатся. С ножичком под подушкой вчера спал, — дед вздохнул, — за парня этого городского крепко переживает.
— Тем более надо в ячейку положить, от греха, — сочувственно опять подал голос дядя Коля.
Дед Борис распахнул крышку коробки, и Алена увидела подлинный клад — шесть карманных часов: какие-то с толстыми цепочками как в кино, а какие-то без них, но все в приличном состоянии, начищенные, сияющие на рвущемся в окно солнышке.
— Можно потрогать? — затаив дыхание, спросила Алена.
— Конечно, конечно, — подбодрил ее старик.
— Какие интересные надписи: «Быстрее ветра», «Не оглядывайся», «Достойнейшему», — начала на распев читать Алена, — «Удача любит тебя», «К новым победам», а это на каком-то другом языке.
— Это латынь, — высокомерно улыбнулся коллекционер. — «Viam supervadet vadens», что означает: «Дорогу осилит идущий».
— Как красиво, — восхитилась Алена.
— Да, раньше любили делать памятные гравировки со смыслом.
— И это все девятнадцатый век?
— И не сомневайтесь, барышня.
— Подружкам расскажу. А можно сфотографировать?
Дед ревниво поджал губы, но под восторженным взглядом Алены расщедрился:
— Фотографируй.
— Вы как-то побыстрей, — проворчал Антон, — мне еще тетю Нину и деда Митрошку опрашивать. Борис Яковлевич, а как был одет потерпевший?
— Ну, как, — напряг память коллекционер, — обыкновенно был одет. Футболка на нем белая была, куртку джинсовую, голубенькую такую, под мышкой держал, уж жара начиналась… а, и черная кепка на голове.
Антон с Аленой встретились взглядами. «Я же тебе говорила», — довольно кончиками губ улыбнулась она ему.
Борис Яковлевич ушел, унося свои сокровища. Настала очередь Алены. Антон взял у нее листок и пробежался по нему глазами.
— Значит, вначале ты встретила бабушку Лиду Буравцову и бабу Стешу Копытину?
— Ну, да, они ягоды рвали.
— Потом были мотоциклисты?
— Да.
— Сколько мотоциклистов?
— Пятеро. Я там фамилии написала.
— Что они тебе сказали?
— Ничего, они просто мимо проехали.
— В какую сторону проехали? — Антон слегка постучал ручкой по краю стола.
— Не знаю, они меня обогнали и в вербы свернули.
— Да на горы они полезли, — влез участковый, — куда же еще. Развлечение у них такое, по мелу елозить.
— Потом что было?
— Потом телега была. На ней вот дедушка Борис и дед Митрошка ехали. А потом я рисовала на мостках, но тут Стасик пришел. Я же там все написала, каллиграфическим почерком, чтобы читать удобней.
— Стасик откуда вышел? — не обратил внимание на возражения Антон, сейчас он был не добродушным соседом, а следователем. — Со стороны Песок?
Алена задумалась:
— Нет. Он за мной появился, со стороны Алексеевки. Но я его не видела, когда ехала, он, наверное, в камышах сидел.
— В Карлинку тебя чего занесло?
— Я же говорила — рисовать. И человека видела, но со спины. Это точно убийца там на поляне был. Туда нужно бежать, пока он улики не уничтожил. И пост наблюдения поставить. Убийцы всегда возвращаются на место преступления.