Она произнесла спокойно и звучно:
— Ну же, Фрэнк, мы все ждем. Поскольку меня там не было, значит, ты видел кого-то другого. Так и скажи.
Он ответил:
— Не могу…
Общее молчание встретило его слова. Они вырвались — и ничто не могло их вернуть. Фрэнк ощутил нечто вроде ужасного облегчения.
Вайнер уточнил:
— Вы узнали мисс Парадайн?
— Да, — чуть слышно ответил Фрэнк.
Грейс Парадайн поднялась.
— Минуту, инспектор. Думаю, у меня есть право попросить вас подвергнуть проверке столь неожиданное заявление. Раз мой племянник утверждает, что видел, как я вышла из комнаты невестки, я вынуждена предположить, что он действительно так считает. Но я способна доказать, что он ошибается, и буду рада, если вы мне дадите такую возможность. Но прежде чем двинуться дальше, ответьте на милость, какой, по-вашему, мотив мной двигал? В конце концов, человек не совершает преступление без повода, а поскольку у меня не было мотива…
Вайнер перебил:
— Он был, мисс Парадайн. Когда мистер Парадайн сообщил всем, что один из членов семьи предал фамильные интересы, он намекал на кражу чертежей мистера Рэя. Бумаги пропали из его портфеля в среду вечером. Кто-то вернул их, положив на край стола между девятью часами и четвертью десятого, — у нас есть свидетели, показания которых позволяют определить время довольно точно. Вы — единственный член семьи, который в этот промежуток времени ненадолго оказался в одиночестве. Только у вас была возможность вернуть чертежи.
Мисс Парадайн с легким презрением взглянула на инспектора.
— Какая фантастическая теория! К сожалению, сейчас я не в подходящем настроении, чтобы ее опровергать. Поэтому прошу проверить показания мистера Пирсона и мистера Амброза. Давайте выйдем на террасу — или, точнее, пусть выйдет мистер Амброз и встанет там, где, по его словам, он стоял ночью в среду. Мистер Пирсон пусть выглянет из окна ванной комнаты. А я выйду из комнаты невестки, дойду до парапета и вернусь.
Вайнер с любопытством посмотрел на нее.
— Что вы намерены доказать, мисс Парадайн? По-скольку сейчас день и светло, проверка лишена смысла. Она непременно будет проведена, но — когда стемнеет.
Грейс Парадайн улыбнулась — тонкой дежурной улыбкой хозяйки, занимающей гостей. Она не сомневалась, что инспектор уступит. Все ее поведение говорило об уверенности, и Вайнер это почувствовал.
— Разумеется, вы проведете собственную проверку, — благосклонно кивнула мисс Парадайн, — но я не сомневаюсь, инспектор, что вы не откажете мне в просьбе. Нам потребуется не более минуты. Думаю, даже при дневном свете я сумею доказать вам, что мистер Амброз и мистер Пирсон никоим образом не могли увидеть лицо человека, который вышел из спальни Клары.
Будь она хоть немного менее уверена в себе — и Вайнер, возможно, отказал бы. Но самообладание Грейс Парадайн, ее спокойный и рассудительный тон, и то, что она настолько не сомневалась в его согласии, первой шагнув к дверям, — все это склонило чашу весов в ее пользу. Инспектор уступил:
— Хорошо, мисс Парадайн, я разрешу. Но, честно говоря, никакого смысла в этом не вижу.
Мистер Гаррисон поднялся. Он стоял, потрясенный и полный сомнений, глядя вслед своей клиентке. То есть он предполагал, что мисс Парадайн будет его клиенткой. Все это было так невероятно, так ужасно! До сих пор фирме не приходилось иметь дело с убийством. Мистер Гаррисон мысленно пылко взмолился, чтобы и впредь не пришлось.
Мисс Сильвер тоже встала. Как и мистер Гаррисон, она смотрела вслед Грейс Парадайн, прошедшей в спальню. По пятам за ней следовал молодой констебль, который до сих пор вел записи. Послышались голоса обоих, потом забренчали кольца штор.