— Я сегодня впервые услышала это имя. Хардкасл смотрел на нее в недоумении.
— Однако вы не заперли входную дверь, — заметил он.
— Днем я ее почти никогда не запираю.
— А если кто-нибудь заберется в дом?
— Что, похоже, на сей раз и произошло, — сухо проговорила мисс Пебмарш.
— Судя по данным экспертизы, мисс Пебмарш, этот человек умер между половиной второго и без четверти три. Где вы были в это время?
Мисс Пебмарш подумала.
— В половине второго я как раз вышла за покупками.
— Не могли бы вы вспомнить, в каких именно магазинах были?
— Конечно. Сначала я пошла на почту — ту, что на Олбанской дороге, отправила посылку и купила марки, потом в канцелярский магазин, к Филду и Рену, за кнопками и булавками. После этого я вернулась домой. Могу сказать точно во сколько, потому что часы с кукушкой пробили три, как раз когда я подходила к калитке. Я услышала их с улицы.
— А другие часы?
— Простите?
— Дело в том, что все остальные ваши часы спешат больше чем на час.
— Спешат? Вы имеете в виду напольные часы в углу?
— Не только их, но и все остальные часы в той комнате.
— Не понимаю, о каких остальных часах речь. В той комнате больше нет никаких часов.
Глава 3
Хардкасл от удивления вытаращил глаза:
— Вы что-то путаете, мисс Пебмарш. А часы дрезденского фарфора на каминной полке? А французские часики из золоченой бронзы? А серебряные переносные часы, и еще… да, еще те, на которых написано «Розмари»?
На сей раз удивилась мисс Пебмарш:
— Кто-то из нас, инспектор, явно не в своем уме. У меня никогда не было ни часов дрезденского фарфора, ни этих — как вы сказали — часов с надписью «Розмари», ни французских бронзовых, ни… что там еще?
— Серебряные переносные часы, — машинально подсказал инспектор.
— И таких тоже не было. Если не верите, спросите женщину, которая у меня убирает. Ее зовут миссис Куртен.
Инспектор Хардкасл был совершенно сбит с толку. Мисс Пебмарш говорила уверенным и твердым тоном человека, который не сомневается в своей правоте. Инспектор помолчал, пытаясь переварить новую информацию. Потом встал со стула:
— Мисс Пебмарш, вы не могли бы пройти со мной в соседнюю комнату?
— Разумеется. По правде говоря, мне и самой интересно взглянуть на эти часы.
— Взглянуть? — Хардкасла царапнуло неподходящее слово.
— Точнее говоря, потрогать, — поправилась мисс Пебмарш. — Слепые люди, инспектор, тоже употребляют общепринятые речевые обороты, пусть они и не совсем соответствуют их возможностям. Говоря «взглянуть», я имела в виду пощупать, подержать в руках. Следуя за мисс Пебмарш, Хардкасл прошел в соседнюю комнату. Работавший там дактилоскопист поднялся навстречу.
— Я закончил здесь, сэр, — доложил он, — можно трогать.
Хардкасл кивнул, взял дорожные часики с надписью «Розмари» и вложил в руки мисс Пебмарш. Она тщательно ощупала их.
— Самые обыкновенные дорожные часы, — заметила она, — в обычном кожаном футляре. Но это не мои часы, инспектор, и я могу с уверенностью сказать, что, когда в половине второго уходила из дому, их тут не было.
— Спасибо.
Инспектор забрал их назад и осторожно снял с каминной полки часы дрезденского фарфора.
— Аккуратнее, — предупредил он, передавая их мисс Пебмарш, — они очень хрупкие.
Мисс Пебмарш осторожно, едва касаясь, ощупала часы кончиками пальцев. Потом покачала головой:
— Должно быть, прелестные часики. Но не мои. Где, вы говорите, они стояли?
— В правом углу на каминной полке.
— Там должен стоять фарфоровый подсвечник. Один из пары.
— Правильно, — подтвердил Хардкасл. — Он там и стоит, только сдвинут к самому краю.
— Кажется, вы говорили еще о каких-то часах?
— Еще о двух.
Хардкасл поставил на место фарфоровые часы и взял французские, из позолоченной бронзы. Мисс Пебмарш быстро пробежала по ним пальцами и вернула:
— Нет, эти тоже не мои. Так же быстро она возвратила и серебряные.
— Значит, раньше в этой комнате были только старинные напольные часы в углу…
— Совершенно верно.
— …и часы с кукушкой на стене у двери? — Хардкасл замялся, не зная, что сказать дальше. Он пристально разглядывал свою собеседницу, благо был уверен, что она этого не заметит. Она морщила лоб, словно пытаясь что-то сообразить. И наконец сказала резко:
— Не понимаю. Ничего не понимаю. Протянула руку — ей явно не составляло труда ориентироваться в комнате — и села. Хардкасл взглянул на дактилоскописта, который стоял в дверях:
— Вы осматривали эти часы?
— Конечно, сэр. На золотых часах вообще нет отпечатков, но это понятно. Слишком гладкая поверхность. То же самое касается и фарфора. Однако ни на кожаном футляре, ни на серебре отпечатков тоже нет, и вот это как раз странно — в принципе там они должны быть. Кстати, все часы стоят и показывают одно и го же время — тринадцать минут пятого.