Вера оглянулась: по эту сторону арки по небу плыли всё те же белые облака, всё так же тихо шуршал ветер в кронах зелёно-золотистых деревьев, всё так же ласково пригревало утреннее осеннее солнце… Вот только теперь вокруг витало необъяснимое ощущение тайны.
Вера неспешно шла по узкой каменной мостовой и совсем не смотрела под ноги. Зачем? На ней никогда не встречала она ни травинки, ни камушка. Это было одно из немногих мест, где можно просто идти, задрав голову, и разглядывать небо сквозь переплетение жёлто-зеленых, красно-оранжевых и бордово-малиновых крон деревьев, вдыхать хвойный, тёрпкий и прелый осенний воздух и ничего не бояться.
Вдруг Вере померещился какой-то красный огонёк слева. Часы у сердца затикали быстрее и успокоились лишь тогда, когда Вера повернула голову в нужную сторону. Огоньком оказались причудливые красные цветы, которые напоминали короны из узких и длинных самоцветов. Вера достала и открыла часы — секундная стрелка немного дрожала, будто топталась на месте и не хотела идти дальше…
Насколько Вера любила цветы, настолько она не любила их срывать — ей всегда становилось грустно смотреть на то, как они медленно, но неотвратимо чахнут и увядают. Но сегодня друг ей подсказывал поступить иначе. Вера достала из кармана свою любимую жестяную коробочку для сокровищ и развернула небольшой лоскуток зеленого бархата. Она сорвала два цветочка на короткой ножке, бережно завернула их в бархат и сложила в коробочку. В воздухе запахло приключениями! И Вера, весело пританцовывая, направилась дальше по дороге к пруду.
Возле большого куста шиповника часы ускорились ещё раз — Вера положила в коробочку две красные ягоды. Вскоре к ним присоединились и два жёлудя.
Почему всего по два? По одному — как-то мало, а по три — много места занимает в коробочке.
За поворотом дороги показалась зелёная гладь пруда, и Вера ускорила шаг. Но тут, откуда ни возьмись, ей на голову приземлился рыже-зелёный каштановый лист. Вера остановилась. Лист соскользнул с головы и мягко опустился на брусчатку у её ног.
«Красивый какой, — подумала Вера, — похож на перья жар-птицы».
Вера подняла лист, а под ним оказался белый овальный камешек с чёрными прожилками, похожими на ветки дерева — зимнего дерева, без цветов, листьев и плодов. Камешек отправился в карман юбки, а Вера скорее побежала к пруду, размахивая разноцветным листом. Вдруг ей показалось, что она может куда-то опоздать.
Каменная дорога упиралась в небольшой деревянный пирс, немного покосившийся от времени, но всё ещё довольно крепкий и устойчивый.
У пирса стояла позеленевшая деревянная лодка, в которой что-то раскладывал Верин сосед.
— Виктор Степанович! — крикнула Вера прямо на ходу. — Подожди-и-ите меня!
Виктор Степанович поднял голову и уставился над подбегающую девочку.
— Тише, тише, — проворчал он, когда Вера подбежала к лодке и остановилась отдышаться. — Всю рыбу распугаешь.
— Извините… Здравствуйте… — прошептала Вера, а потом быстро добавила: — А вы на рыбалку? А можно с вами?
— И тебе здравствуй. Плавать умеешь? Кричать и шатать лодку не будешь?
— Умею, — просияла Вера. — Буду сидеть тихо-тихо и совсем вам не помешаю.
— Тогда залазь. Но смотри, я к берегу не скоро причалю, заскучаешь ещё…
Виктор Степанович помог Вере забраться, отвязал верёвку и оттолкнул лодку веслом от пирса, после чего та плавно заскользила к середине озера, подгоняемая еле слышными шлепками вёсел о воду.
Вместе с лодкой по пруду скользили белые облака и потемневшие от воды листья.
Поначалу Вере было очень интересно наблюдать за приготовлениями Виктора Степановича, разглядывать рыболовные снасти и даже пытаться высмотреть серебристых рыбёшек в тёмной воде. Но шло время: рыба всё не клевала, лодка никуда не двигалась, смолкли птицы, и даже ветер куда-то пропал. Солнце по-прежнему ласково согревало и навевало дрёму.
Вера и не заметила, как свернулась калачиком на скамейке и задремала. Когда она очнулась, то обнаружила, что Виктор Степанович перебрался на дальнюю сторону пруда (где она никогда не бывала) и всё также зорко следит за двумя удочками. Вера села на скамейке и потёрла глаза.
— Проснулась? — усмехнулся Виктор Степанович. — Кушать будешь? Мне жена пирожков с капустой с собой напаковала и чая.
Вера энергично закивала головой, и вскоре она уже грызла ещё теплый румяный пирожок, запивая его горячим чаем из кружки.
— Большое спасибо, — поблагодарила Вера за полдник и принялась опять устраиваться поудобнее на скамейке.
— Ты так себе все бока отлежишь. Прогуляться не хочешь? Могу тебя высадить вон на том пирсе, а через часик забрать.