Нет ничего страшнее неопределенности. Ожидание затягивает в воронку, высасывает жизненные соки, медленно, через соломинку.
Страшно, когда страшно, когда происходят события непонятные и необъяснимые, когда думаешь, что это не просто так, когда это череда последовательностей, которые приводят к необратимым психологическим, моральным и физическим изменениям. Когда ожидание рождения страшнее ожидания смерти.
Эти двое появились неожиданно. Очень высокие, худые и бледные в плохо сидящих костюмах при безобразных галстуках и мятых рубашках. Как они попали в квартиру, мне было уже все равно. Мы лишь обменялись взглядами и они произнесли:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - ответил я.
- Надо поговорить.
- Надо, так надо. Пойдемте на кухню.
Мы расселись за столом.
- Может чаю, - зачем-то произнес я и вдруг ощутил наступающее равновесие.
Такое особое чувство будущего спокойствия.
- Нет, спасибо, мы ненадолго.
После небольшой паузы, пристально всматриваясь в мое небритое лицо один из них, наконец произнес:
- Понимаете, произошла накладка пространства, неправильные расчеты нашей лаборатории. Вы попали в поле, которое, к сожалению, не должно было преодолевать защиту времени.
- В общем, это долго объяснять, - сухо заметил второй.
- Мы, конечно извиняемся, но надо все восстановить, вернуть обратно. И память вашу почистить. Вы сегодня ничего не употребляли из спиртного?
Вроде сегодня не было, мелькнуло в голове.
- Нет, - уже уверенно произнес я.
- Отлично. Сейчас мы произведем безопасное считывание и у вас все восстановится, а о произошедшем вы забудете.
Забудете. Легко сказать. Ну, уж нет. Столько пережил, столько впечатлений, подумал я, а вслух произнес, словно на уроке:
- Можно выйти?
И видя легкое замешательство, для убедительности добавил:
- В туалет.
Они между собой очень синхронно переглянулись и пожали плечами.
Закрывшись в уборной, я вытащил припрятанный на полке медицинский спирт. Пылился он для хозяйственных нужд, в маленьком флаконе, протереть там что, а здесь, как нашел. Затем снял крышку бачка и зачерпнул ладонью воду. Они видно что-то уже сделали со временем, поскольку я мог действовать в нужной последовательности, убрали свою чертову дыру. И этому я тоже не удивлялся. После пережитого удивление было громоздкой эмоцией.
Ну, с богом. Спирт обжигал горло, как всегда, в экстремальных условиях, попав не туда и заставил долго кашлять. На глаза навернулись слезы. Я черпал воду из бачка, пытаясь пробить образовавшийся комок.
Когда вернулся, они первым делом спросили:
- Зачем ты это сделал?
Они все знали. Вот, хитрые черти. Сначала надругались, наэкспериментировались, сорвалось у них что-то, видите ли, а теперь просто так раз и вытереть. Извините, пожалуйста. Шиш вам с маслом. А вслух сказал:
- Я же страдал, должен же хоть что-то оставить себе, хотя бы в виде памяти. Может напишу историю, как Стивен Кинг.
Кто такой этот Кинг они явно не знали.
- Ладно, произнес один из них, когда алкоголь отойдет вы начнете все забывать.
Затем он достал нечто, вспыхнувшее в их руках, будто огромный бриллиант, только не прозрачный. Провели руками перед собой и оказались похожими на рыб, только замурованными в жалюзи. Затем все вокруг засияло и видение исчезло.
Я бессильно опустился на табурет. Страшно хотелось пить. За окном пошел дождь. Правильный. Я понял по звуку.
Уже прошла неделя. Часы идут исправно, ночь сменяет утро, а я встаю и иду в магазин. На работе взял отпуск. В вино - водочном отделе меня уже все знают. Здороваются, улыбаются, шутят.
Я мог бы им рассказать, почему пью. Но боюсь, не поверят. Да и черт с ними. Вот, как я им все это объясню, эту чертовщину. Да и зачем. Рассказать, что их жизнь бессмысленная, как и все окружающее. Как дуновение ветра, как оторвавшиеся листья с осенних деревьев? Лучше напишу, позже. Книгу. Повесть или роман. А пока нужно прийти в себя. Отдышаться.
- Будьте, любезны, бутылочку водки и большую пива...
Это не ради окаянной. Я должен сохранить историю. Для потомков. Должен.