У нее была очень короткая узкая юбка, и поэтому, чтобы прибыть к своей цели как можно скорее, она вынуждена была делать множество мелких шажков. Начальник стал беспокойно поглядывать на часы. Наконец он поднялся и пошел ей навстречу. Взяв у нее из рук лист бумаги и прочитав его, он сморщил лоб, достал из кармана вечное перо и поставил свою подпись. Возвратив бумагу секретарше, начальник направился в мою сторону. Спустя минуту он вновь сидел передо мной.
Теперь секретарша направилась к двери. Ее шаги были четко слышны на мягком ковре. Я люблю тишину, и меня заранее нервировала мысль о том, что вот сейчас секретарша переступит границу ковра и окажется на голом паркете. Я представлял себе, как она там будет стучать! Но секретарша никак не могла дойти до паркета. Утомившись от длинного пути, она замедлила шаг. Теперь она шла по мягкому ковру, как бы прогуливаясь.
Мы с начальником сидели в полном молчании, каждый был занят своими мыслями. И вот секретарша вышла на паркет! Стук ее каблуков стал невыносимым. По мере того, как она приближалась к двери, стук все усиливался. Видимо, это было своеобразие акустики кабинета. Первым потерял терпение начальник. Он взглянул на часы и сказал:
— Уже поздно! Может быть, вас подвезти по дороге?
Я взглянул на стенные часы. Действительно, время пролетело незаметно. Если бы я принял предложение начальника, мне пришлось бы ждать, пока он сходит к своему столу за портфелем. Я рисковал опоздать на свидание.
Я поблагодарил начальника за аудиенцию. Мы дружески попрощались издали, и каждый пошел своей дорогой: начальник к своему столу, а я к выходу, вслед за секретаршей, которая все еще не могла добраться до двери.
Экскурсия в горы
Кроме индивидуального туризма, существуют, как известно, коллективные экскурсии на двадцать, пятьдесят, а порою даже на сто транзисторов. Теперь коллективные экскурсии уже не подразделяются на детские, крестьянские, студенческие или рабочие. Коллективные туристические группы определяются исключительно количеством транзисторных приемников.
Лично я недавно отправился с такой достаточно представительной коллективной горной экскурсией на пятьдесят транзисторов. Не важно, куда нас вела горная трасса, потому что осмотр красот природы не входил в задачи экскурсии. Они были гораздо более современными. Речь шла о регулировании тембра и звука, умении найти самую дальнюю станцию, а также о качестве настройки.
Туристическое оснащение было у нас весьма разнообразным и зависело от склонностей и достатка участников, а также от физических данных, так как некоторые из нас несли транзисторы огромные, водонепроницаемые, приспособленные для океанских судов. Несмотря на столь мощную конкуренцию, я со своим скромным и уже далеко не новым транзистором не чувствовал себя в этом туристическом коллективе парией, потому что мой аппарат, в который я только что вставил новые батарейки, работал, может быть, и не очень чисто, но зато исключительно громко. Я нес его на груди на кожаном ремешке, переброшенном через шею. Благодаря этому я имел возможность свободно манипулировать обеими руками, беспрерывно переводя рычажки и меняя волны. На экскурсиях я люблю всякую музыку, но не пренебрегаю и живым словом, поэтому мне удалось поймать беседу о горной дичи. К сожалению, я не мог получить иллюстрации к этой беседе в виде живых экспонатов, поскольку если в горах еще и сохранилась какая-нибудь дичь, то она, без сомнения, была сметена с лица земли могучим голосом транзистора, возглавлявшего нашу экскурсию.
Первым в цепи транзисторных приемников у нас был знаменитый «Оушн бой», оснащенный девятнадцатью транзисторами и двадцатью семью диодами, с динамиком мощностью в два с половиной ватта. Мощность этого динамика была так велика, что, если бы его включить в комнате на полную силу, совершивший этот безумный шаг тут же вылетел бы в окно. Справедливости ради надо сказать, что в открытом пространстве приемник не имел такой сокрушающей силы. Но следует принять во внимание, что наша экскурсия была пятидесятитранзисторная. Гиганту вторили и аккомпанировали «Спидолы», «Селги», «Сонаты», «Бляупункты», «Теслы», «Филипсы» и всякая прочая мелочь.