Сидя на Троне Воров, Велвор с хмурым и озабоченным видом разглядывал алебарды, пики и доспехи городской стражи, которых целую гору навалили у его ног энергичные молодые воры. Оружия было очень много, они определенно делали успехи, эти эффективные засранцы в своей дурацкой охоте за мифической золотой цепью верхнего градоначальника и ничего хорошего эти успехи ему не сулили.
Вдруг взгляд Велвора остановился на куске серого полотна, краешек которого выглядывал из-под пробитой в нескольких местах кирасы. Это вполне мог быть какой-нибудь предмет одежды одного из несчастных стражников, а значит, его можно было с чистой совестью затолкать в кожаный мешок для мягкого приношения и закончить, наконец, этот проклятый ритуал праздничного приношения.
Пока молодые боевые воры величались перед толпой зрителей, демонстрируя ей свои шрамы, мышцы и окровавленные ножи, пока они срывали аплодисменты и посылали визжащим от восторга молодым воровкам свои воздушные поцелуи, Велвор пальцем подозвал одного из лакеев и указал ему на кусок серой материи. Лакей понимающе кивнул, а потом осторожно пробрался между ликующими боевыми ворами и выдернул ее из кучи оружия. После этого лакей повернулся лицом к Трону Воров и развернул материю на вытянутых вверх руках.
Шум в Зале тут же утих, а молодые воры сразу же угомонились и прекратили свои кривляния перед публикой. Толпа смотрела на руки вора-лакея, а он, медленно поворачиваясь на одной ноге, демонстрировал ей серые мужские подштанники. Подштанники были теплыми, казенного образца и серыми не от грязи, а от старости, к тому же они были покрыты бурыми пятнами засохшей крови и еще чем-то коричневым. Велвору сейчас не хотелось думать о том, каким образом они попали в руки молодых амбициозных воров, сейчас он думал только о том, как воспользоваться ими для прекращения отвратительного и позорного спектакля, в который уже давно превратилось сегодняшнее праздничное приношение. Формально эти подштанники подпадали под определение "мягкого приношения" и после некоторого колебания Велвор решился. Он встал и два раза резко, сильно и быстро хлопнул в ладоши. Лакей сразу прекратил демонстрацию, а потом подошел к древнему мешку, с гримасой отвращения на лице затолкал в них подштанники и быстро вытер ладони о расшитый серебряной нитью фрак.
- Приношение окончено!- спокойным и сильным голосом провозгласил вор-распорядитель.- Начинается воровская праздничная вечеря!
***
Праздничная вечеря, или, согласно современному воровскому стилю Лунный Зимний Обед, была еще одной праздничной воровской традицией. В День Зимнего Луностояния, сразу после окончания Праздничного Приношения, все воры Канализации рассаживались за столами и вкушали от плодов своего воровского ремесла. Когда-то, в древние времена, когда воров было мало, все они собирались за одним длинным столом, но сейчас такое было попросту невозможно из-за огромной их численности. Поэтому, когда Праздничное Приношение оканчивалось, воры расходились по отдельным помещениям и рассаживались за многочисленными столами, расставленными заранее по всей Канализации. Столы для простых воров и воровок были накрыты в туннелях, иногда прямо над бурлящими зловонными потоками. Воровские старшины и командиры отдельных воровских отрядов вечеряли обычно в сухих коллекторах. Главы воровских корпораций усаживались за столы в специальном помещении, примыкающем к Зале Приема Приношения.
Как пировали главы воровских корпораций и воровские старшины Велвор приблизительно представлял, а вот что сейчас вкушали за своими столами простые воры было для него настоящей загадкой.
Сам он в этот день должен был вкушать от воровских даров с самым ближним своим окружением - Подругой-воровкой и четырьмя Консортами. Обед проходил в специальной, роскошно убранной комнате в которую вел тесный потайной коридор, начинающийся прямо за неприметной маленькой дверкой в стене Залы Приема Приношения. В обычные дни он трапезничал здесь вместе со своей Подругой, потому, что не любил принимать пищу в обществе других воров.
Воры вообще любят вкушать от даров своего искусства в полном одиночестве, они не терпят за своими столами посторонних глаз, рук и ртов, но по традиции в праздничные дни Велвор должен был пригласить к своему столу четырех Консортов.
Подразумевалось, что во время праздничного обеда они будут восхвалять Мать Луну и поднимать бокалы в ее честь. Это, конечно же, было хотя и формальной, но важной частью праздничной вечери, однако главный смысл совместного обеда главнейших воров Канализации состоял не в этих тостах и прославлениях Великой Воровской Матери Луны (это было любимое праздничное развлечение для простодушных и суеверных простых воров, но никак - для отягощенной многими знаниями воровской верхушки). Да и слышала ли сейчас эти прославления Мать Луна, доходили ли они до Нее?
Смысл совместной вечери главных воров состоял в обсуждении самых важных вопросов жизни Канализации. Конечно, любой из Консортов мог обсудить эти вопросы с Велвором и в доверительной личной беседе, в любое время дня или даже ночи (частенько случалось и такое), но за одним столом им приходилось вести общий разговор, глядя друг другу в глаза прямо через прорези бархатных масок, а решение большинства воровских проблем как раз и требует такого вот совместного вкушения от даров и открытого сразу для нескольких пар важнейших воровских ушей, полностью отвечающего древнейшим воровским традициям, разговора.
Обеденная комната была убрана роскошными коврами (даже маленькие входные двери были обиты небольшим толстым ковром) и украшена бархатными драпировками. Изящной древней работы стол буквально ломился от уже давно невиданных простыми ворами яств и напитков, блестела в лучах ярких светильников золотая и серебряная посуда, сверкали синеватым светом высокие хрустальные бокалы на тонких ножках, в углу комнаты мелодично отзванивала "Серенаду Ночи" дорогая музыкальная шкатулка с резными вставками из слоновой кости.
Только что прозвучал первый тост за Мать Луну и сейчас гости закусывали. Аливо аккуратно разделял на части филе жареной индейки, Могро занимался золотистым боком огромной жареной рыбины, Хуго жадно поглощал нарезанную большими ломтями ветчину, а Хег вяло копался в большой вазе с фруктами.
Велвору есть не хотелось, его настроение было безнадежно испорчено только что окончившимся ритуалом и он ковырялся серебряной вилкой в крошечном кусочке паштета, который услужливо положил ему на тарелку один из прислуживающих за Лунным Обедом воров-лакеев.
Ковыряясь в паштете, Велвор поглядывал на мясистые уши Консорта Хуго, которые двигались вверх-вниз синхронно с его нижней челюстью. Когда Хуго прикусывал очередной кусок розового мяса, его щеки собирались в уродливые кожаные складки, а когда его рот раскрывался перед следующим куском, складки распускались и щеки делались абсолютно гладкими и чистыми.
Все Консорты знали, что у Хуго всегда прекрасный аппетит и что ест он как настоящая свинья, а вот у Консорта Хега уже давно побаливала печень и воровские врачи рекомендовали ему избегать жирного и соленого, уделять больше внимания овощам и фруктам, поэтому он и копался сейчас в вазе, но все никак не мог выбрать подходящую грушу, апельсин или яблоко. На Хуго Хег посматривал с нескрываемым раздражением и некоторой завистью, наверное, он завидовал его прекрасному аппетиту и здоровой печени и почти этого не скрывал.
Подруга-воровка сидела справа от Велвора. Она время от времени касалась губами крошечной серебряной чашечки с очень крепким и ароматным кофе одновременно бросая быстрые внимательные взгляды на всех присутствующих поочередно.