- Не нужно класть в чан столько ароматических солей,- пена на поверхности воды заколыхалось когда в нее погрузилось тяжелое мускулистое тело Консорта Могро.- От их аромата кружится голова и в нее проникают странные мысли.
- Это верно,- кивнул головой Велвор.- Я только что думал как раз такие.
- Про Охуля?
Велвор молча кивнул.
Могро сначала погрузился под воду с головой, а потом вынырнул и огладил лицо ладонями.
- В самом деле?- спросил он, отфыркавшись.- И что это были за мысли?
- Я размышлял обо всех наших неприятностях сразу,- Велвор пощелкал пальцами, подзывая ближайшего воровского служку, а затем на языке глухонемых приказал принести курительные принадлежности и самых крепких напитков.- Пытался их выстраивать по ранжиру, так сказать, пробовал их классифицировать.
- И что?- Могро с любопытством посмотрел в глаза Велвора.- Получилось?
- Да там и выстраивать было нечего. Ясно, что главная наша проблема - ужасное оскудение верхнего города. Верхние просто за годы не успевают накапливать столько, сколько мы можем украсть за один только массовый выход на дело. Но что мы можем с этим поделать? Разве что раздать обворованным верхним часть нашей Главной Сокровищницы? Чтобы наше воровство хоть как-то оживилось и наши простые воры воспрянули духом? Как думаешь, Могро, воспрянут наши воры духом, если мы раздадим обворованным верхним часть нашей Воровской Сокровищницы? Хотя бы десятую ее часть? Или, скажем - двенадцатую?
- Нет,- Могро покачал головой.- Это ничего не решит. Ворам ведь нужно не только золото, но и еда, и одежда. А золото? Что же золото? Его на украденный хлеб не намажешь. Да и хлеба этого уже давно ни у кого нет.
- На счет золота ты очень верно подметил. Так может быть раздать обворованным верхним их украденную нами одежду? Она все равно гниет у нас без всякого дела.
- Велвор, ты не понимаешь,- тихо рассмеялся Могро.- Воровство ведь важно ворам не само по себе, а в связи с теми волшебными чувствами, которые оно вызывает в воровской душе. В связи с теми восторгами при виде свежей добычи, в связи со сладостью, которую вызывает чувство обладания ею. А еще в связи с чувством новизны, движения вперед, которое появляется у всех воров при виде каждого нового украденного предмета. Подумай сам, дружище - ведь все то, что какой-нибудь обворованный верхний накапливает вокруг себя в течении всей своей жизни, посредством тяжких трудов, какой-нибудь бесталанный ворик или даже простой воришка добывает в один миг, просто, так сказать, пройдя мимо и щелкнув пальцами. Именно это порождает в ворах чувство беспредельной свободы и именно поэтому мы называем себя "свободными ворами" или просто - "свободными". А ты говоришь - раздать. Кому и что мы должны раздать? Мы никому и ничего не должны, поэтому мы и свободны. Свободны как ветер. Свободны как ночь. Свободны как острый воровской клинок. К тому же все то тряпье, что столько времени гниет в наших подвалах уже давно вышло из моды и разборчивый воровской глаз оно вряд ли порадует.
- Вот почему воры так любят золото,- заметил Велвор.- Эту бесполезную вечную ценность.
- Не только золото. Но и серебро, и камушки. Но дело даже не в этом.
- А в чем?
- Ну, вот представь - ты тихонько раздал обворованным верхним их же не до конца сгнившие кожаные и бархатные камзолы, а какой-нибудь старый вор украл такой камзол, а потом признал в нем свою прежнюю добычу. Это же самая настоящая потеря смысла воровского существования.
- Ты думаешь, что воры даже в глубокой старости помнят все свои украденные камзолы?
- И не только камзолы,- Могро слегка наклонил голову набок.- Но и сапоги, и рубахи, и шляпы, и каждую золотую и медную монетку, которая прошла через их пальцы за всю их долгую воровскую жизнь. Да что там украденные сапоги? Они помнят даже стоптанные подметки этих сапогов, и даже каждый медный гвоздик на этих подметках. Короче говоря, Велвор, оживить воровскую жизнь ездой по кругу у тебя не получится, это ароматические соли виноваты, я же говорил.
К чану бесшумно подошел служка с подносом на котором лежали сигары, спички и пачка украденного добытчиками-налетчиками все того же Консорта Могро и очень дорогого табаку. Велвор сунул в рот услужливо раскуренную воровским служкой сигару, а Могро принялся набивать табаком свою счастливую трубочку, которая появилась в его руках буквально ниоткуда, как бы прямо из банной воды или из густого ароматного воздуха.
Наблюдая за ловкими руками Консорта, Велвор подумал о том, что Могро тоже вполне мог оказаться учеником мастера Охуля, но спрашивать его об этом не стал. Теплая вода уже приятно расслабила его тело, а ароматный дым сигары полностью уничтожил даже воспоминания о зловонии мокрых туннелей. А может это действовали на его мозг засыпанные в чан слишком щедрою и услужливою рукою ароматические соли? Сейчас Велвору было уже все равно.