На другой стороне была тишина. Затем Хоук сказал: «Странно, что это Гонконг».
'Как так?'
«У нас там есть агент, который работает на аналогичной работе. Лучше всего отправиться в Гонконг и позволить этому агенту проинструктировать вас.
'Хороший. Я ухожу немедленно. К кому мне обратиться?
«С Джули Бэрон. Ты помнишь ее, не так ли, Картер?
Я улыбнулся. 'Да сэр. Я очень хорошо помню Джули.
Глава 5
Когда смотришь вниз с ночного неба, колония выглядит как два сверкающих бриллианта обхваченные ладонью гигантской руки. Там, где сгибаются пальцы, находится подножие гор. Рука также отделяет колонию от коммунистического Китая. Рядом с горами мерцает кристалл Виктория. Это красивое зрелище с воздуха. Вблизи вы поражены её уродством. Это плавильный котел для потока людей, прибывающих из коммунистического Китая. Более десяти лет назад Виктории не хватало места. Но с тех пор каждый день прибывали сотни беженцев.
Для них нет места. Виктория стала самой большой трущобой в мире. Жилья нет, еды мало, лекарств еще меньше. Некоторые люди буквально живут на улице. Они едят, сидя на обочине. Они мочатся и испражняются в переулках. Они спят в подъездах. Сантехника - неизвестное слово. Новорожденных детей выбрасывают в мусорные баки. Существует процветающий черный рынок. Жизнь там дешевая.
За заполненной сампанами гаванью находится Коулоен, в котором доминируют коммунисты, населенный в основном коммунистами. Коулоен меньше, но условия почти такие же, как в Виктории. Паром поддерживает связь между двумя колониями. Порт важен, и коммунистический Китай это знает.
Сообщение было переадресовано. Я должен был встретиться с Джули Бэрон в клубе Cheerio. Вечерний воздух был холодным. Я вышел из самолета, прошел таможню и поймал такси у здания вокзала. У меня мочки ушей и нос заболели от пронизывающего холода. Мое дыхание вызвало облака. Когда такси остановилось на тротуаре, меня приветствовало тепло печки. Это был мерседес дизель. Водитель подал сигнал. Дав ему адрес клуба Cheerio, я откинулся на спинку дивана и подумал о Джули Бэрон.
Я работал с ней раньше, когда мы пытались поймать ловкого Иуду, самого хитрого преступника, которого я когда-либо знал. Но были и другие времена с Джули, когда ее темные волосы струились по плечам, а эти миндалевидные кошачьи глаза смотрели на меня с открытой похотью. Джулия не была леди. Она не болтала с девушками за утренним кофе. Она не отгибала мизинец, когда пила чашку чая. Ее одежда не была ни скромной, ни свободно облегающей ее тонкое, стройное тело. Обычно она сама закуривала сигареты. Как спецагент, она редко звала на помощь. Но Джулия была женщиной. И, будучи совершенно женственной, она двигалась с плавной грацией тигра. Подобно тигру, она могла быть безжалостной, но могла и мурлыкать и свернуться в мягкий клубок.
Клуб Cheerio оказался в двух кварталах от гавани. Он был обозначен мерцающей неоновой вывеской. Я расплатился с таксистом и вышел из уютного тепла на ледяной холод. Мимо прошли четыре пьяных американских моряка. Они остановились перед клубом Cheerio и обдумывали, входить или нет. Они стояли друг за другом, раскачиваясь взад и вперед, как тонкие деревья на сильном ветру. Они решили двигаться дальше и споткнулись, врезавшись друг в друга.
Это было невысокое квадратное здание в стороне от улицы. По обеим сторонам двери были окна, выкрашенное в черный цвет. Справа, отделенный узким переулком, возвышался гигантский отель «Харбор». В другом высоком здании слева располагались портные и дантисты. Небольшие группы азиатов проходили мимо, сложив руки на животе и ступая, согнувшись, шаркая ногами.
Я бросился к двери сквозь холодный воздух. Только в неоновом свете я увидел, что здание серое, а дверь желтая. Я открыл дверь и вошел внутрь. Это был напряженный вечер. Как только я закрыл за собой дверь, я посмотрел на украшенную стену. Сигаретный дым застилал пространство. Свет был мягким и желтым. Где-то гремел музыкальный автомат. Длинный бар тянулся слева от меня. Два потных бармена приготовляли напитки и толкали их через стойку. Без униформы я чувствовал себя не в своей тарелке. В основном это были моряки, громко разговаривающие группами по три-четыре человека. Передо мной простиралось темно-синее море, испещренное кое-где хаки английской армии. Гражданских можно пересчитать по пальцам одной руки.
Когда жара в помещении прогнала холод от моих костей, я пробрался сквозь толпу. Казалось, трудно найти Джулию. Я был неправ. Женщин тут было больше. Некоторые пришли с матросами, другие были разрисованными молодыми куклами, которые пришли, чтобы повеселиться, а третьи, несомненно, были шлюхами, ищущими клиентов. Было праздничное настроение и оглушительный рев гостей. Джули выделялась, как прожектор в темной комнате.