— Мы говорим о двухстах пятидесяти миллионах долларов, миссис Фрайдман, — невозмутимо ответил бухгалтер. — Выдержите дома такие деньги?
Сердце Карен упало. Она села, слова бухгалтера пронзили ее, словно пули. А лицо мистера Гиллеспи оставалось бесстрастным.
— Что вы такое говорите?
Руз вновь взял инициативу на себя, наклонился вперед:
— Мы говорим о чертовски больших деньгах, которые оставались неучтенными в фирме вашего мужа, миссис Фрайдман. И наши клиенты хотят, чтобы мы нашли эти деньги.
Двести пятьдесят миллионов… Сумма настолько поразила Карен, что она не могла даже смеяться. Ликвидация фонда прошла так гладко. Да все активы бизнеса Чарли не превышали этой суммы.
Она посмотрела в их тусклые, ничего не выражающие глаза. Поняла, что они намекают на какие-то деяния ее мужа. Но Чарли умер. И не мог себя защитить.
— Я не уверена, что нам следует продолжать этот разговор, мистер Гиллеспи, мистер Руз. — Карен снова встала. Она хотела, чтобы эти мужчины покинули ее дом. Как можно быстрее. Немедленно. — Я говорила вам, что не участвовала в бизнесе моего мужа. С вашими претензиями вам следует обратиться к мистеру Леннику. Попрошу вас уйти.
— Мы ни в коем случае не хотели причинить вам боль или обидеть вас, миссис Фрайдман. — Голос Руза звучал примирительно. — Но должен предупредить, что может начаться расследование. И я рекомендую вам не тратить деньги, полученные после ликвидации хеджевого фонда вашего мужа. — Он опять улыбнулся, еще раз оглядел гостиную. — Как я и говорил, у вас чудесный дом… Но мы сочли необходимым предупредить вас. — Он повернулся к двери. — Возможно, проверка ждет и ваши личные счета.
Волоски на руках Карен встали дыбом.
ГЛАВА 18
Карен потребовалось несколько минут — панических минут, — чтобы дозвониться до Сола Ленника.
Секретарю пришлось попотеть, чтобы разыскать его. Ленник улетел в Европу, в деловую командировку, но по возбужденному голосу Карен секретарь поняла, что найти его необходимо.
— Карен?
— Сол, извини, что беспокою… — Она едва сдерживала слезы. И рассказала о визите двоих мужчин из «Арчера».
— Откуда?
— «Арчер энд Бей ассошиэйтс». Они аудиторы, судебные следователи. В визитке указано, что они из Южной Африки. Они сказали, что говорили с тобой.
Он попросил ее вновь все пересказать уже более подробно, задал несколько вопросов об именах и о сути сказанного ими.
— Карен, послушай. Прежде всего будь уверена, что тебя это совершенно не касается. Ликвидация партнерства «Харбор» близка к завершению, и я заверяю тебя, что все активы учтены в документации. Если на то пошло, могу тебе сказать, что в последние дни Чарли понес убытки. Он сильно вложился в акции канадских месторождений, которые не оправдали надежд.
— Кто эти люди, Сол?
— Не знаю, подозреваю, какая-то заокеанская бухгалтерская фирма, но я выясню. Возможно, их нанял кто-то из инвесторов Чарли, с тем чтобы замедлить процесс ликвидации фонда.
— Они говорили о сотнях миллионов долларов, Сол! Ты знаешь, Чарли такими суммами не управлял. Они предупредили, что мне не стоит тратить деньги, полученные при ликвидации фонда. Это деньги Чарли, Сол! У меня мурашки бегут по коже. Они сказали, что проверка может коснуться и моих личных счетов.
— Этого не случится, Карен. Видишь ли, есть некоторые мелочи, за которые при желании можно зацепиться…
— Какие мелочи, Сол? — Ничего такого раньше он ей не говорил.
— Можно поставить под сомнение некоторые сделки. Какие-то ошибки можно найти в инвестиционных соглашениях Чарли. Но я не хочу забегать вперед паровоза. В этом нет никакой необходимости.
— Чарли мертв, Сол! Он не может защищать себя! Сколько раз я слышала, как он тревожился из-за денег своих клиентов! Это была его жизненная позиция. А эти люди, эти намеки… Они не имели права приходить ко мне, Сол!
— Карен, не сомневайся, у них не было ни единого основания так говорить. Кем бы они ни были, они просто пытаются замутить воду. И они сильно ошиблись, обратившись к тебе.
— Да, Сол, возможно, ошиблись. — Ярость, от которой Карен трясло, начала стихать. — Но они приходили сюда. Я не хочу больше их видеть в моем доме! Слава Богу, Саманта и Алекс были в школе.
— Послушай, Карен, отправь мне факсом их визитку. Постараюсь с этим разобраться. И позабочусь о том, чтобы больше этого не повторилось.
— Чарли дорожил своей репутацией. Ты это знаешь лучше других.
— Знаю, Карен. Чарли был для меня вторым сыном. Ты понимаешь, что твои интересы я ставлю превыше всего?
Она отбросила волосы с лица, все больше успокаиваясь.
— Я понимаю…
— Пришли мне визитку, Карен. И я хочу быть первым, кому ты позвонишь, если они все-таки заявятся к тебе еще раз.
— Спасибо, Сол.
Внезапно какое-то странное чувство накатило на Карен, неудержимое желание разрыдаться. Такое с ней теперь случалось. На этот раз слезы вызвали мысли о необходимости защищать репутацию мужа. Но за считанные секунды ей удалось взять себя в руки.
— Я это от души, Сол… Действительно, спасибо тебе.
— Ты могла бы этого не говорить, Карен, — ответил наставник ее мужа.
Ему не хватило духа рассказать ей обо всем в этот раз. И он сомневался, что когда-нибудь расскажет.
Ленник положил трубку на рычаг в вестибюле мюнхенского отеля «Времена года».
Неделей раньше звонил коллега из Королевского банка Шотландии, один из заемщиков, которого он свел с Чарли: фонд использовал в своих операциях деньги банка. В голосе банкира слышалась легкая тревога.
Ему стало известно о случайной проверке нефтяного танкера, которую провела таможня Джакарты.
У Ленника на мгновение остановилось сердце. Он крутанул вращающийся стул, повернулся спиной к столу.
— А что такое?
— Какое-то несоответствие в описании груза, — ответил банкир.
Согласно документам в танках находилось 1,4 миллиона баррелей нефти. Но таможенники обнаружили, что танкер пуст, заявил банкир.
Лицо Ленника посерело.
— Я уверен, это какая-то ошибка, — продолжил шотландский банкир.
Эти 1,4 миллиона баррелей нефти по шестьдесят два доллара за баррель банк получил в залог от Чарльза Фрайдмана за предоставленный кредит.
Банкир откашлялся.
— Есть какие-то основания для тревоги?
Ленник почувствовал, как по спине побежал холодок. «Я с этим разберусь», — пообещал он коллеге, и этого хватило, чтобы банкир успокоился. Но, положив трубку, Ленник закрыл глаза.
Подумал о недавних убытках Чарли, о напряжении, под которым ему приходилось работать. Под которым работали они все. Как много назанимал Чарльз?
«Глупый ты сукин сын, Чарли, — вздохнул Ленник. Потянулся к телефонному аппарату, начал набирать номер. — Как ты мог впасть в такое отчаяние, идиот, проявить такую безответственность? Или ты не знал, что это за люди?»
Эти люди не любили светиться. И терпеть не могли, если кто-то совал нос в их дела. Теперь все придется перестраивать. Все, Чарли…
Даже сейчас, в отеле «Времена года», от воспоминаний о слишком уж деликатном вопросе банкира у Ленника пересохло во рту.
«Есть ли какие-то основания для тревоги?»
ГЛАВА 19
Во второй день хоккейных тренировок в конце февраля Сэм Фрайдман поставила клюшку в свой шкафчик в раздевалке и закрыла дверцу.
В школьной команде девушек она играла правого нападающего. В прошлом году они потеряли двух главных форвардов, которые окончили школу, так что этот сезон обещал быть сложным. Сэм надела куртку, заглянула в дневник. Завтра контрольная по рассказу Тобиаса Вульфа, это по литературе, а по истории — глава о Вьетнаме. Поскольку ее приняли в университет Тафтса еще в январе, она не так уж и налегала на учебу. Вот и сегодня их компания собиралась встретиться вечерком, может, даже выпить пива.