Приблизившись к ним, она услышала, как один из колхозников, видимо приняв ее мужа за большое областное начальство, решительно говорил ему:
— Нам нужны цемент, кирпич, лес! — перечислял он, загибая на руке пальцы. — Песок и щебень мы как-нибудь добудем сами. А стройматериалы, пожалуйста, присылайте поскорее! Пока не кончилось лето, мы должны успеть построить себе дома. Так ведь, председатель? — неожиданно обратился он к Юсуфджану-ака.
— Конечно, конечно. Только…
— Стройматериалы нужны и вам, и нам. Очень нужны! Сообща и будем их добывать, — сказал смеясь Караджан. — Не пошли бы вы работать на Чартакскую плотину? Мне нужен снабженец — такой, как вы, с хваткой.
— Не-ет, ака, мне и тут дел хватает, — пробурчал колхозник и, поняв, что слегка оплошал, зарделся и пошел прочь.
Юсуфджан-ака пригласил Караджана и Гулгун в свою машину и повез их в поля, показал огромные площади, с которых еще только недавно сошла вода. Хлопчатник исчез. Огромные пространства были покрыты черным илом.
— Где успело просохнуть, пашем и сеем заново, — сказал председатель, поняв, почему так тягостно вздохнул Караджан.
Возвратились на центральную усадьбу колхоза. Караджан взглянул на ручные часы и, заметив, что им пора, хотел было проститься с председателем, но тот категорически возразил:
— Без пиалушки чаю никуда не уедете. Таков наш обычай.
И Юсуфджан-ака повел их к своему дому, расположенному на взгорке. Его жилье почти не пострадало. Подступившая вода разрушила только сарай и коровник.
Жена председателя издалека увидела мужа, идущего с незнакомыми ей людьми, и вышла встретить гостей. Она оказалась очень приветливой, проводила Караджана и Гулгун на веранду, увитую виноградником. Хозяйка принялась хлопотать на летней кухне, а ее проворные детишки, ловя одобрительные взгляды отца, быстро расстелили дастархан, принесли крепкий чай.
Юсуфджан-ака передал Караджану и Гулгун по подушке, чтобы подложили себе за спину, и, расспрашивая о тех краях, где они жили, о их родителях, неторопливо разломил на куски румяные лепешки. Из беседы с гостями он узнал, что Гулгун учится в медицинском институте, но в связи с приездом сюда, видимо, возьмет отсрочку на год. Председатель сразу же пригласил ее работать в их сельской амбулатории.
— Заведующий райздравотделом мой племянник. Я поговорю с ним и все улажу, — сказал он. — Вот этот дом с верандой — ваш. Мы его построили недавно — для сына, который служил в армии. Невесту ему засватали. А он, шельмец, возьми и завербуйся после службы целину в Мирзачуле осваивать. Сами живем в старом, — Юсуфджан-ака кивнул на приземистое строение, видневшееся за яблонями и урючинами. — Живите на здоровье. Что вам делать в районном центре, у черта на куличках? Отсюда и до плотины рукой подать.
Доводы его показались Гулгун убедительными, и она незаметно пожала руку мужа, вопросительно посмотрев ему в глаза.
— Мне у вас нравится, — улыбнулся Караджан.
— Вот и превосходно! — воскликнул баском председатель и пригладил пышные усы. — Оставайтесь! Тут у нас прекрасные места! Вот приберем малость в кишлаке, новые дома отстроим, молодые сады насадим — лучшего места на всем земном шаре не найдете! В наш кишлак сам Гафур Гулям любил приезжать. Да-а, мы с поэтом были что названые братья, он — старший, я — младший. Эх, пусть пухом будет ему земля. Он не раз говаривал: «Вот построю себе хижину в твоем колхозе и останусь тут навсегда!..» А когда я приезжал в Ташкент, то останавливался в его доме. Здешние меня до сих про зовут «младшим братом» Гафура Гуляма…
Не только уговоры председателя, приветливость его жены, детей, но и что-то другое усиливали желание Гулгун остаться тут. Это «другое», наверное, и было чувством долга, о котором она не единожды слышала, но вдруг впервые ощутила сама. Впрочем, она сейчас не столько думала о себе, сколько о муже. Ему будет гораздо ближе и удобнее ездить на работу, если они снимут жилье в этом кишлаке. А предложение работать в амбулатории тоже показалось весьма заманчивым. Тут каждый от мала до велика занят делом, помогая поскорее ликвидировать последствия наводнения, а она, как изнеженная барышня, будет томиться дома? Нет, не для того она берет отсрочку, чтобы сидеть сложа руки. Работая в сельской амбулатории, она приобретет немалую практику. Именно здесь люди больше всего нуждаются в ней. И она постарается и мужу помочь, и жителям окрестных кишлаков. Иначе — какая польза от нее на земле?..