— И правда, кажется, на тебя. Фи, бесстыжий. И не парень ведь, а зрелый мужчина. Дома, наверно, жена и ребятишки, а он… Ух, окаянный! Ненавижу повес! Жен заставляют сидеть дома, а сами жизнь прожигают да смазливых краль глазами едят… — Толстушка стрельнула глазами в сторону мужчин и опять прильнула губами к уху подруги: — Батюшки мои, а страшный-то какой! Шрам через все лицо. Недаром говорят, бог шельму метит. Наверно, и правда бандит!
— Над внешностью неприлично смеяться, — заметила большеглазая, нахмурив брови.
— А разве не смешно, гляди? Наверно, лошадь лягнула в физиономию — всю перекосило. Хи-хи-хи…
Большеглазая прыснула, закрыв рот ладошкой:
— Если б лошадь угодила чуть правее, остался бы без глаза. Тогда небось не засматривался бы на девчат.
Толстушка хохотнула и вызывающе посмотрела на человека со шрамом, но тот разговаривал с соседом и будто забыл о них.
— Уф-ф, губошлеп проклятый! Зубы, как мотыги, а еще на девушек заглядывается. Терпеть таких не могу…
— Зря ты так…
— Что — зря?
— Губы как губы. И зубы обыкновенные. Шрам только…
— Ой, мамочка, если ночью приснится, испугаться можно!.. Вон, опять. И что он пялится на нас? Прямо тигр: сейчас слопает обеих. Хи-хи-хи…
Мужчина отвернулся. Может, догадался, над чем они смеются? Девушки умолкли, смутившись. Потом толстушка с тревогой шепнула:
— Вдруг он замыслил что-нибудь, а?..
— Да ну… Тут мой дядя. Пусть только попробует привязаться.
И в следующий миг, как только Караджан посмотрел в их сторону, большеглазая показала ему кончик языка и резко отвернулась.
Караджан усмехнулся: понятно. Конечно, он не может понравиться этой девушке. Она — красавица. А он?.. Стараясь не поддаваться грусти, Караджан разговорился с Хазратовым. И все-таки снова обернулся. Машинально. Девушка поморщилась, давая понять, как он ей неприятен. У Караджана сразу испортилось настроение. А в голове шум, туман, будто сильно опьянел. «Может, встать, уйти?» — подумал он. Но что сказать, как объяснить столь внезапный уход? Да и не отпустят.
Пока Караджан размышлял, девушки поднялись из-за стола. Громко разговаривая и смеясь, они пошли из сада. Прошли рядом и не взглянули в его сторону. Караджан совсем расстроился: конечно, девушки ушли из-за него. Надо же было ему пялиться на них! Какое мальчишество! Что они теперь подумают? Поди объясни, что ты и в мыслях не держал ничего дурного. Смотрел и все. Любовался. Радовался, что есть на свете такие красивые лица.
Но, оказывается, не он один ее приметил. Когда девушки проходили мимо, разговор за столом прервался. Мужчины смотрели вслед подружкам, пока их фигурки не скрылись за стволами деревьев. Один из парней, тихо вздохнув, проговорил:
— Гулгун… — и так ласково, будто ему доставляло удовольствие произносить имя этой девушки.
— Гулгун… — прошептал Караджан, чтобы запомнить.
Но парень услышал.
— Да. Вон та, высокая, с длинными косами. Это дочка Милтикбая-ака, — сказал он.
— Дочка Милтикбая-ака… — повторил Караджан как во сне, задумчиво глядя в опустевший для него сад.
Шишкин и Хазратов посмотрели на него и переглянулись.
— Ты почему ничего не ешь, друг мой? — спросил Шишкин и положил ему в тарелку подрумяненный кусок мяса.
Караджан мотнул головой, улыбнулся и налил себе водки.
— За что пьем? — спросил Хазратов, взяв рюмку двумя пальцами.
— Чтобы жизнь не была так несправедлива, — сказал Караджан.
У Хазратова вопросительно поползли вверх брови. Ожидая продолжения тоста, он молча смотрел на Караджана и Шишкина.
— Чтобы не терять безвозвратно то, что уже найдено. Или не находить вовсе…
Друзья протянули к нему рюмки. Звонко чокнулись. А Хазратов понимающе подмигнул Караджану.
Караджан выпил. Хазратов подал ему на вилке красную соленую помидорину.
Шишкин опять наполнил рюмки. Караджану страх как хотелось выпить, не дожидаясь тоста. И он протянул руку… Но лишь отодвинул рюмку кончиками пальцев.
Почему ему так не везет?.. Его сверстники давным-давно обзавелись семьями. Каждый свил себе гнездо, живет с женой. Вдвоем ведь и стариться легче. Взять хотя бы Шишкина. Какая чудная женщина его Галина! Без нее он ни шагу. Даже по мелочам советуется. Недаром же говорят: одна голова хорошо, а две лучше… А жена Хазратова, Гульбадан? Красивая, хозяйственная. А как нежна с мужем, какой уют создала в доме! Всякий холостяк позавидует. И остроумна: умеет поддержать любую беседу. И модно, со вкусом одевается, и стряпуха отменная. Готовит — язык проглотишь… Гульбадан гордится, что ее муж — инженер. А главное, уважает его как отца своих детей. Это каждый замечает, кто бывает в их доме. Гульбадан одна управляется со всеми делами в огромном особняке, где множество комнат и пышное убранство. Ни в одном углу у них не найдешь ни пылинки. Хазратов никаких забот с ней не знает. Для того Гульбадан и живет, чтоб угождать мужу да рожать ему детей…