— И айпишник ДПСный. Засланка. Блин, есть где-то хоть в этом мире, где их нет⁈
Драгуны матами и угрозами разогнали впереди затор, колонна протискалась вперед и поехала веселей. Подъезжали к Мажигизе, справа в предместьях уже что-то горело — поднимался столбом черный дым. Город бурлил, кто-то готовился в путь, кто-то бухал в чайханах, кто-то молился. Улицы стояли пробками, тротуары были забиты народом. Колонна только при помощи местной стражи кое-как ползла к центру, выбравшись, наконец, к вокзалу. На перронах стояли под разгрузкой эшелоны с солдатами.
24-я дивизия. Только один полк с артиллерийским дивизионом, — разочарованно кривил губы местный полковник драгун, приехавший на вокзал встречать группу из столицы, — вместе с нами максимум хватит сил удержать центр города. Аинанцев с разных сторон идет к нам три отряда. Пятнадцать тысяч сабель. Это катастрофа.
— Нам надо кровь из носа доставить задержанных в Килиму, — хмурился майор, — Можете нас поездом отправить?
— Трудно. И никаких гарантий, что доедете. Кочевники уже на севере от нас. Могут к вечеру перерезать железку и начать останавливать поезда. Может, вам лучше машинами на восток до моря, а там уже кругом до столицы?
— Нет, слишком долго. Нам время критично. Посадите на поезд. Может, успеем.
Прошли с полковником через набитый битком зал ожидания вокзала, на перроне толпы сминая стражу, штурмовали вагоны, лезли на крыши, закидывали в окна баулы, ругались мужики, голосили бабы и плакали дети. Драгуны прикладами энергично, разбивая лица и затылки, пиная и толкая, пробили узкий коридор, в который следаки поволокли Четверых, закованных в кандалы, Милина семенила за ними, подобрав подол, за спиной у нее толкался майор. Корячась по железной лесенке вскарабкались в тамбур и протиснулись в пропахший потом вагон, где как в духовке пеклись стиснувшись плотно человек семьдесят. Бычили, ругались и хотели драться за места на полках.
Милина увидела, но не успела ничего сделать — мальчик лет пяти, оказавшийся приплюснутым к спине драгуна, уткнулся носом ему в ружье, улыбнулся и пальчиком дернул курок его ружья. Бахнуло и вспыхнуло, что-то треснуло в крыше. Бабы завопили, народ в ужасе отшатнулся. Майор заорал, чтоб все отошли, драгун вытряхивал из ушей грохот. Мальчик смеялся. Милина, пользуясь случаем заняла местечко у окна — себе и майору напротив. С перрона орал полковник, типа что у вас там стряслось.
— Шампанское открывали! — высунулся следак в окно, — Поехали уже!
Полковник кивнул, впереди завопил гудок, вагон дернулся и заскрежетал железом. Платформа медленно поползла мимо сотнями измученных лиц и набитых баулов. В распахнутые окна потянуло долгожданным ветром дороги.
Паровоз постепенно набирал скорость, катились мимо белоснежных с позолотой домов, высоких храмов с колоннами и статуями богов, дворцов и садов. Милина любовалась городом красавцем, древним и сильным. Жаль, что не довелось тут побродить погулять. Миновали огромные как моря кварталы и микрорайоны серых лачуг и землянок, выехали на бескрайние просторы зеленых лугов и пастбищ.
Капитан улыбалась красотам, остальные пассажиры роняли слезы и хмурились, прощаясь с пейзажами родины, уезжая в неизвестность, майор скролил свой телефон, поймав интернет с новостями и нервно почесывал скулы:
— Аинанцы уже на окраинах Мажигизы, грабят. Предместья на западе горят. И, короче, на севере уже тоже. Можем на них напороться.
Колдуны, запертые в соседнем купе, выли и стенали. То ли от тесноты и неудобства, то ли опять пели так и молились своим мертвецам. Милине было не по себе от их нытья, но драгуны успокоить Четверых по мордам не торопились. Говорили что-то про права задержанных, а скорее всего ленились. В вагон протиснулся помощник машиниста в черной рубахе:
— Кто тут драгуны? Рядом аинанцы. Могут напасть.
Майор рявкнул пассажирам ложиться на пол и не торчать в окнах. Магов приковали к полкам, оставив с ними одного опера с пистолетом. Десять драгун, опер и следак пошли в начало состава. Милина побрела с ними если что помочь, прихватив свой ствол и ножи. Добрались до паровоза вовремя — впереди кучка всадников встали на рельсах, нацелив на поезд луки и копья, еще пара десятков верховых гарцевали по бокам. Драгуны с крыши локомотива открыли огонь по тем, что на дороге, основательно проредив и не дав пустить ни одной стрелы. Паровозик старался, пыхтел и ревел, окутываясь черным дымом из раскаленной трубы. Но это было всего лишь километров двадцать в час и степняки галопом вполне поспевали за ним, обстреливая защитников поезда. Двое драгун уже упали под колеса со стрелами в боках. Кочевники сближались с вагонами, норовя залезть в окна или зацепиться за двери тамбуров.