Собрала всех по списку, набрехала своим, что идет к Губербашне перетереть со Стерком, прихватила с собой, не пожелала расстаться с чудо-сабелькой. Шли по темным лабиринтам светя фонариками почти четыре часа, заблудиться было сложно, схема точная, а на стенах понятные указатели. Милина благодарно думала о канцелярских — ведь подогнали ей форму как раз, и сапоги не жмут, не трут. Дошли так никого и не встретив, порядком, правда задолбавшись. Но при эвакуации из зоны катастрофы, уставшие ноги — законная плата.
Снаружи бросило в дрожь от ночного прохладца и еще чего-то. Над ночной Килимой нервно бегали лучи прожекторов и тряслись на ветру огни фонарей. На центральном плацу огромным черным морем волновались и теснились каторжники с мотыгами и ломами в руках, рассеченные цепями драгун с факелами. По проулкам между боксами носились штатские, от всего веяло тревогой и еще чем-то. Милина знала это чувство близкой Смерти или перемен, чего-то решительного и бесповоротного, когда что-то холодное, как вода, трогает тебя и обволакивает.
Передернув плечами повела свой отряд вслед за каким-то опером, который отвел их в бокс, предложив пока прилечь отдохнуть на циновках на полу. Ее повел по лестнице вниз и потом по коридору мимо тяжких железных дверей, видимо, камер. Открыл ей комнату с тусклой лампой и оставил там одну. Милина нашла на железном столе миску с жареным окороком, тарелку салата и графин с разбавленным вином.
— Угощайтесь, ваших товарищей уже кормят, — Вошел Байлар и уселся на железный табурет, — Слушайте задачу, он согласована с Вашим руководством.
Милина жевала мясо, молча слушая как говорит Канцлер, нервно дергавший щекой, прятавший глаза за темными очками даже тут:
— Сейчас каторжники, изъявившие желание выступить в защиту Файдазавада, ударят в тыл военным. Атака будет безудержной и тупой, в лоб, толпой. Отряды моих драгун пойдут за ними целенаправленно захватывать пушки, минометы, пулеметы, автомобили и прочее для формирования полноценной Гражданской Армии. Ты поведешь своих под видом такого отряда вот к этой точке на карте. Это разведотдел корпуса Вавушуи. Твоя задача ликвидировать шефа разведки майора Пванисвалу и всех его семерых офицеров по этому списку. Уничтожить их архив и все документы. Дождаться наш автозак, погрузить в него из зиндана всех пленных, в том числе обязательно тех, кто имеет отношение к операции в Тезимлиме. Отправишь их в Килиму и вернешься с отрядом сама. Утром тебе уже будет надо прибыть назад в свой штаб Вольной Бригады. Вопросы?
— С чего Вы уверены, что каторжники пойдут все в атаку, а не разбегутся?
— Пойдут и победят. И без оружия. Идите готовьтесь. Вам дадут лошадей. Миссия строго секретна.
На площадке перед СИЗО, сели в седла, построились колонной по четверо мордами к воротам и ждали, глядя на плац, где неистово гудела толпа. На трибуне стояли те самые четверо магов, что про Чавивафу. Бледнели фиолетовыми плащами и странно водили жезлами. Где-то ритмично и гулко били барабаны, гудели трубы. Над Килимой висело невидимо нечто — грозное и жуткое. Оттуда из свинцового навеса кто-то внятно спросил Милину:
— А ты-то, цыпа, чего тут хочешь? Может, с Лео трахнуться?
— Я хочу майора получить и назначение в СГЦ! — Зло и почему-то обиженно рявкнула им туда капитан Милина, — Мне здесь надо просто выиграть!
Милина, дождавшись, когда хитрое животное выдохнет, подтянула подпругу. Видела, как конь, чуя ее и всеобщий тут страх, храпит, мотает головой, дергает ушами и дрожит. По всему телу прокатывались волны ужаса, становившегося уже невыносимым до ступора и онемения в спине и ногах. На трибуну вышел озаряемый прожектором Байлар, держа трость в белой окаменевшей руке:
— Файдазавад просит вас о спасении! Не буду врать, многие из вас погибнут. Каждый, кто примет участие в атаке, получает документы о помиловании. Свобода в обмен на один бой! Потом каждый сам свободно выберет свой путь! Как вам такая сделка?
— Сойдет! По рукам! — заложило уши от ответного хора, звеневшего железом и ветром, — Согласны!