Полковник с круглым лицом и пышными усами, седыми висками и глубокими карими глазами сидел на пеньке, широко расставив мощные волосатые ноги, положив на колени инопланетный посеребренный с гравировками короткоствольный автомат с кривым рожком. Покачивая пышной ритуальной красной прической ставил задачу:
— Возьмешь девять человек понадежней. Поедешь в Дунмаситу, в лагерь имперских ученых. Там примешь под охрану Ведьму — она тремя машинами с ценным грузом едет в Файдазавад. Сопроводи ее до границ Гувуманги, до городка Рембобуш.
Вот и выпала дальняя дорожка, как обещали, сосредоточенно молча кивнул Чечеманга, встал и пошел набирать команду, искать водилу с грузовиком. До Дунмаситы ходу день — по извилистым и коварным узким дорогам среди болотистых джунглей. Грузовичок, сделанный в Файдазаваде, пыхтел и рычал, ныряя по бампер в ямы, раскачиваясь на ухабах, цепляя тентом ветви и лианы. Вся группа уместилась в кузове, игноря скамейки у бортов, валялись на дощатом полу, так меньше себе поотшибаешь при такой качке. Десять неплохих стрелков с хорошим ружьями — вполне достаточный отряд, чтоб отбиться если что от разбойников на больших дорогах Мотогорофы.
Лагерь ученых притулился у самого края огромных и бескрайних джунглей Мажимситы, лежавших на юге Континента. С холма, где дымил очаг лагеря уже видно было не менее обширный, до горизонта простор саванных равнин.
У белой палатки сидела, глядя на дорогу улыбчивая красавица ведьма. Жгуче черные неприбранные патлы на голове, украшенные пестрыми лентами, красное огненное просторное платье до пят, весьма открытое на груди, увешанной бусами и ожерельями, кулонами да талисманами.
Сотник еще за сто метров нечаянно пересекся с ней глазами, почуяв как током прострелило в плечах и спине. Поправил на ремне ружье, подошел к ней и поздоровался вежливо «мадам» по имперски.
Звали ее Шаука, что ей очень шло (страстная на языке гизов), три инопланетных пикапа были уже погружены и готовы. Мешки и ящики с какими-то материалами для исследований в Академии лежали в кузовах, на задних сиденьях в салонах еще ящички поменьше и маленький сейф. Также умная ведьма запаслась дровами, продуктами, батарейками, канистрами с водой и бензином.
Решили выезжать завтра утром чуть свет. Ехать по дуге, объезжая с юга и востока безжизненные пески Мжангвы — пустыни в центре Мотогорофы — в основном по землям Аинаньи, кочевой свободной страны. Это будет чуть меньше двух тысяч километров. Три дня и две ночи, если без поломок или еще каких неприятностей. Утром в сумерках зарядились хорошим кофе и лепешками с колбасой. Аскеры расселись в кузовах пикапов на мешках, Чечеманга сел на переднем правом в кабине головной машины. В зеркале увидел, как босая Шаука, подобрав полы складчатого платья, нырнула в кабину второй машины. Ножки у нее худые, жилистые, ступни маленькие, лодыжки рельефные, ногти на пальчиках крашенные кроваво красным лаком.
Двинулись, съехав с холма, немного попетляв среди топей и трясин в плотных зарослях, где еще жила ночь, вырулили на твердый камень — вот и саванна. Везде, куда хватало взгляда была ровное красноватое полотно, редко утыканное сухими деревцами. Сейчас на него вываливались первые лучи солнца, и было светло, прохладно и приятно ехать. Час-другой, и тут будет огненный ад. Аскер смотрел вперед на прямую как стрела дорогу, чистую без встречных машин или всадников. Поглядывал в зеркало, как идет не отстает колонна, какие пронзительные и умело подкрашенные глаза у Шауки, какие у нее детские ямочки на щечках.
Путешествие не сулило особых опасностей. Да оно и не первое такое, Чечеманге уже много раз приходилось сопровождать караваны через пески и камни Мотогорофы. Живут тут в основном вполне мирные кочевники — желтокожие квенды и смуглые мотогизы, сородичи всех прочих гизов, ушедшие тыщу лет назад с гор востока искать лучшей доли в саванне. Иные из них, конечно, могут приниматься и за разбой. Но аскеры, много лет уже как начавшие охранять здесь купцов и помогать местным князьям защищать мирные кочевья, у большинства злодеев отбили охоту безобразничать.
Но не у всех. Впереди послышалась стрельба и гортанные вопли. Чечеманга мигнул фарами всем встать. Сам выкатился тихо на край холма глянуть что там. У развилки стоял накренившись недешевый белый джип, рядом с ним согнув ноги в коленях и подняв руки вверх мялись двое в дорогих халатах, явно купцы. Вокруг них кругами скакали верховые в грязном тряпье, стреляя в воздух и угрозно крича. Человек двадцать. Ни на что другое кроме разбоя это было не похоже. Сотник приказал высадить из машин Шауку и ее умников. Бойцы вскинули ружья, стоя в кузовах. Тремя машинами, сильно газанув, стремительно одолели холм и понеслись к развилке. Резко встали в трехстах метрах и открыли по всадникам беглый огонь. Купцы нырнули под колеса своего джипа и там лежали в ожидании чем все кончится. Аскеры с такой дистанции стреляли метко. Двое убитых и четверо раненых слетели с седел и лежали на медной глине среди желтой редкой травы. Остальные не целясь бегло шмаляли в нападавших, но ни разу ни в кого не попали. Вопя и наяривая хлыстами, понеслись прочь, в сторону от дороги, туда, где пустыня.