Наверху встали вместе втроем, благостно глядя на человеческий океан внизу. Саута кланялась во все стороны, мило расплывшись губками, принимая народное обожание, старалась быть опять той же жгуче сексуальной, несказанно мудрой, искренне доброй и сострадательной Саутой, снискавшей когда-то любовь файдазавадцев.
Смотрела на бесконечные пляски детских ансамблей в народных прикидах из городских школ и творческих кружков, слушала песни студентов — гуманитариев из Университета в Цитадели и инженеров из Физтеха в Тезимлиме. Скользила взглядом по толпе, по фасадам дворцов на главной торговой улице Биашаре. Наткнулась на белые колонны особняка, в котором десять лет назад у нее было первое свидание с Наутом. Какая она была гибкая дикая кошечка… Да и он был тогда еще ничего так, очень даже активный, весь в этой реальности…
Как же ярко горели фонари в ту ночь на Биашаре, как красиво пели пьяные уличные музыканты для них под окном!
Концерт подходил к концу, ноги уже ныли, а солнце стало бить прямо в глаза, в голове гудело от оркестра. Женский хор заголосил что-то трогательное и нежное. Матери Земле типа можно уже ложиться спать до весны, пока благодарный народ будет жрать подаренный ее добрым сердцем урожай. Верховный Жрец склонился длинно и смачно припав в поцелуе к ее левой деснице:
— Милая Матушка, прошу Вас очень, ну избавьте Сангрушку-крошку от этого докторишки, — Кавукрик умолял с придыханием, — Она такое милое дитя! А он поганый еретик, язычник. Уважьте святых отцов. Эти псевдоученые нарядились в халатики белые, обставились скляночками и дурят народ, деньги берут, типа лечат. Если истинно верующий заболел, он должен в наш храм идти, свечку у нас покупать и молиться, жертвовать на наш алтарь, а не еретику относить деньги. Вам наша Церковь будет благодарна всегда, милая наша Царица. Выгоните его. И всех их приструните. Распоясались совсем очкарики. А этот еще и на Сангрушку кричал, на ангелочка беззащитного.
Саута смотрела сверху вниз на лысину распутника, на его широкие жирные плечи. На утомленное долгим ритуалом и солнцем море лиц файдазавадцев внизу на площади Мрабамаиша, ждущих, когда сразу после «всего этого», за южными стенами Хекалумаиши откроется огромная самая большая в году ярмарка, со скидками и бонусами, бесконечным выбором и готовыми торговаться в минус продавцами. Торговые ряды тянулись на три километра до самого порта на Мажимаише. Там крестьяне со всех предместий столицы и из дальних регионов разложили на лотках этот самый урожай. Там же и ткачи, и портные, и кузнецы, и все все ремесленники, и салоны красоты, и показы мод, и автосалон, и павильоны купцов из самой Хахабы с инопланетными штучками. Это и есть Праздник Матока, с фейерверком и дискотеками вечером. Это и есть благоденствие и спокойствие Империи. Мир и достаток, уверенность в завтрашнем дне. И весь ритуал был нужен для этого. И для этих ритуалов нужны жрецы и храмы. И желательно удобные и послушные.
Жрецы Четырех Ветров были как раз такие. Триста лет назад династия Кусини пришла к власти при поддержке именно этой церкви. Затея у них была простая. Собрали в кучу все, что было общее у разных старых языческих культов, у верований гизов-южан и палов-северян. Получилась милая хрень за все доброе и светлое, против всего нехорошего и стремного. Зато при поддержке набиравшей мощь Империи, собрали быстро к своим алтарям большинство населения — и в центре, и на юге, и на севере. Разорили и разогнали по лесным и горным углам и пещерам языческих волхвов. Теперь это государственная религия, духовная опора Империи, Династии, и ее, Сауты, власти.
— Уважу, Служитель Ветров, — с печалькой положила ладонь на розовое темечко Кавукрика Царица, — накажу еретика, не дам обижать Сангрушку-крошку.
За ручку с Царем пошли вниз по ступенькам к паланкинам.
— Зря пообещала. Не надо доктора гнать, — тихим голосом шептал ей Наут еле слышно, — Он много именитых семей лечит. Хорошие дворяне ему благодарны, особенно старики. И все это ради шлюшки наглой? Ты все больше отталкиваешь аристократов. Опасно. Жрецы только орнамент нашего дома. А воинские династии — фундамент. Не зли их.