Не многое изменилось, так как капиталисты сегодня ищут максимум свободы от государства, чтобы обеспечить максимальную власть над их зарплатными рабами и обществом. Одна важная форма поддержки, которой правые либертарианцы хотят, чтобы государство (или "защитные" фирмы) оказывали капитализму, это обеспечение прав собственности - право владельцев собственности "делать как они хотят" на их собственности, что может иметь широкие и очевидные социальные последствия. "Либератарианские" капиталисты возражают против попыток других - рабочих, общества как целого, государства, и т. д. - влиять на власть боссов. То, что это просто защита привилегий и власти (а не свободы) обсуждалось в разделе B и в других главах части F, поэтому мы не будем здесь повторяться. Сэмюэль Джонсон однажды сказал: "мы слышим самые громкие возгласы о свободе от хозяина африканских рабов". [цитируется по Noam Chomsky, Year 501, с. 141] Наши современные "либертарные" капиталисты владеют зарплатными рабами и кричат о точно такой же "свободе".
F.8.3 Какие еще формы принимала интервенция государства в создании капитализма?
Кроме того, что оно было заказчиком новых форм продукции и социальных отношений, также оно защищало власть собственника, государство вмешивалось экономически также другими способами. Как мы отметили в разделе B.2.5, государство играло ключевую роль в трансформации законов общества в капиталистические законы, игнорируя традиционное и обычное право, когда это было удобно сделать. Похожим образом, использование тарифов и раздача монополий компаниям играло важную роль в накоплении капитала за счет работающих людей, точно так же как это сделало разрушение профсоюзов и разгон забастовок силой.
Однако, одним из самых вопиющих из этих действий было огораживание общественной земли. В Британии, посредством Актов Огораживания, земля, которая свободно использовалась бедными крестьянами, была отдана в частную собственность к крупным лендлордам. Как суммировал социалистический историк Е. П. Томпсон, "социальное насилие огораживания состояло из ... радикального, тотального навязывания деревне капиталистической собственности". [The Making of the English Working Class, с. 237-8] Права собственности, которые давали преимущества богатым, заменили права использования и добровольное соглашение, которым пользовались крестьяне для использования земли. В отличие от прав пользования, которые полагались на общину, права собственности требовали вмешательства государства, чтобы их создать и поддерживать. "Парламент и закон обеспечивали капиталистическое определение эксклюзивной собственности на землю", замечает Томпсон. Этот процесс включал в себя игнорирование желаний тех, кто пользовался общественной землей и репрессирование тех, кто возражал. Парламент, конечно, управлялся богатыми для богатых. Богатые люди просто "подчинялись правилам, которые они сами создали". [Customs in Common, с. 163]
Неудивительно, многие владельцы земли стали богатыми с помощью огораживания общественной земли, пустырей и холмов, в то время как многие простые люди лишились своих вековых прав. Огораживание земли было огромным мошенничеством крупных землевладельцев. По словам английской народной поэмы, написанной в 1764 году как протест против огораживания:
Они вешают мужчину и хлестают женщину,
Которые крадут гуся из общей земли;
Но отпускают на свободу более крупного злодея,
Который крадет землю у гуся.
Нужно помнить, что процесс огораживания не был ограничен только периодом индустриальной революции. Как замечает Колин Вард, "Во времена Тюдоров, волна огораживаний, проведенная владельцами земли, которые искали прибыль от высокой цены на шерсть лишила общинников средств к существованию и заставила их искать работу в другом месте или стать бродягами или сквоттерами на помойках по окраинам деревень". [Cotters and Squatters, с. 30] Первая волна увеличила количество сельского пролетариата, который продавал свой труд лендлордам. Мы не должны забывать, что это навязывание капиталистических прав собственности не подразумевает, что оно было незаконным. Как замечает Майкл Перелман, "формально, этот отъем земли был полностью легальным. В конце концов, крестьяне не имели прав собственности в узком смысле. Они имели только традиционные права. По мере развития рынка, первые жадные до земли дворяне и позже буржуа использовали государство, чтобы создать законную структуру, аннулирующую традиционные права". [The Invention of Capitalism, с. 13-14]