Провозглашение аграрной реформы 2 августа 1953 года обошлось без попытки правого переворота. И только потому, что на защиту правительства в Ла-Пас прибыли грузовики с вооруженными шахтерами. Но уже в то время НРД старалось по возможности дистанцироваться от горняков (по принципу «мавр сделал свое дело — мавр может уйти») и наладить хорошие отношения с Вашингтоном. Настоящими революционерами лидеры НРД не были, и Че вскоре в этом убедился.
Благодаря непродолжительной работе на шахте Че понял, что, несмотря на национализацию, реальными хозяевами боливийского олова остаются американцы, диктовавшие мировые цены на олово, так же как на чилийскую медь. Эрнесто писал о шахте «Больса негра»: «Сегодня она одна поддерживает на плаву боливийскую экономику. И так как руду покупают американцы, правительство приказало нарастить добычу».
В июле 1953 года Боливию посетил специальный представитель президента США Милтон Эйзенхауэр, младший брат тогдашнего главы Белого дома. Лидеры НРД заверили эмиссара Вашингтона, что с радикализмом первого года революции покончено, а американским интересам в стране ничто не угрожает. В свою очередь, Милтон сообщил брату, что режим НРД надо поддерживать, иначе его свергнет народ, и в Ла-Пасе у власти окажутся настоящие левые. Именно такой подход был зафиксирован в американском документе «Оперативный план по отношению к Боливии»23.
Че мечтал хоть как-то помочь боливийской революции, а главной темой в то время была аграрная реформа. Для ее проведения НРД создало министерство сельского хозяйства, во главе которого встал один из лидеров партии Ньюфло Чавес (в 1956–1957 годах — вице-президент Боливии). Че с Каликой решили посетить Чавеса и предложить ему свои услуги. В министерстве толпились индейские делегации в национальных одеждах и во главе со своими вождями (касиками). Эрнесто был потрясен, когда увидел, как служащие «революционного» министерства методично опрыскивают индейцев дустом, а те спокойно это выносят. Че стал возмущаться, но чиновники объяснили ему, что защищают ковры и занавески своего ведомства от вшей, которые могут занести посетители. Когда аргентинцы вышли из министерства на улицу, они еще не раз видели индейцев, меланхолично бредущих по столице своей «революционной» страны с обсыпанными дустом головами.
Че невольно сопоставлял полные решимости лица шахтеров и апатичные, усталые, равнодушные лица крестьян-индейцев. Такие же лица он увидит и через 14 лет.
Калика воспринял весь этот ужас нормально, а Че записал: «Ну и что это за революция? Власти предержащие дезинфицируют людей дустом, чтобы избавить их временно от вшей, но не решают коренных проблем, которые и ведут к распространению насекомых-паразитов»24. Действительно, в чем же были виноваты индейцы, в селениях которых не было не то что горячей, но и вообще нормальной воды? Да и врачей они никогда в жизни не видели. «Эта революция, — пророчески писал Че, — неизбежно потерпит поражение, если она не пробьется к индейцам через стену духовной изоляции… и не вернет им их статус человеческой личности. А иначе зачем нужна такая революция?»
Но коренному населению Боливии пришлось ждать еще 50 лет, пока власти обратят на них внимание. И случится это лишь тогда, когда индеец впервые станет президентом Боливии — в 2005 году Эво Моралес, лидер партии «Движение к социализму» выиграл выборы. В 1967 году, когда Че погиб в Боливии, Эво было всего лишь восемь лет и в его семье постоянно недоедали. Глава государства так вспоминал о своем детстве: «В нашем доме единственное, что было, так это мешок кукурузы. Из нее моя мама готовила нам и завтрак, и обед, и ужин. По праздникам она давала нам немного вяленого мяса»25. На десерт у Эво были апельсиновые корки, которые кидали голодной детворе туристы с проезжавших мимо автобусов.
Че не знал, что Милтон Эйзенхауэр «разрешил» НРД провести аграрную реформу, заметив, что не считает эту меру «коммунистической». Наоборот, мол, прежняя феодальная система землевладения была якобы ближе коммунизму, чем то, что хотели сделать в деревне боливийские власти26.
Пока Милтон Эйзенхауэр вел с Пас Эстенссоро доверительные переговоры, боливийские горняки клялись лидерам НРД, что защитят их от американского вторжения.