Однако первый марш-бросок их реорганизованной Повстанческой армии оказался больше похож на пародию. После подъема на первую более или менее приличную гору один новобранец от изнеможения упал в обморок (это был один из трех молодых американцев, дезертировавших с военно-морской базы США в Гуантанамо и присоединившихся к повстанцам). При спуске с горы куда-то делись два человека из шедшей впереди группы, а вслед за ними заблудился и весь второй отряд. Потом с пути сбился отряд Сотуса вместе с арьергардом. «Фидель пришел в страшное бешенство, — пишет Че. — Но в конце концов все собрались в условленном месте».
Через день повстанцы с большим трудом поднялись на вершину Лос-Альтос-де-Эспиносы — той самой горы, где на них ранее устроили засаду. Около могилы Акосты они совершили краткую церемонию в память о погибшем товарище. Увлекшись собиранием ежевики неподалеку, Че обнаружил одеяло, которое потерял тогда, — напоминание о его «поспешном стратегическом отступлении» — и поклялся себе, что никогда больше не бросит на поле боя ничего из своего снаряжения. Че дали в помощники одного из новобранцев — «мулата по имени Паулино»: он должен был нести часть его тяжелого багажа с медицинскими принадлежностями, поскольку от физического напряжения у Гевары вновь началась одышка.
Так прошли следующие несколько недель жизни повстанцев. Фидель намеревался использовать паузу в военных действиях для того, чтобы создать запас провианта, вооружения и боеприпасов. Перемещаясь по сьерре, повстанцы договаривались с крестьянами о том, чтобы те зарезервировали часть будущего урожая для них; пока же ситуация была чрезвычайно тяжелая, тем более что, после того как число повстанцев достигло восьмидесяти человек, они не могли более приходить всей оравой в крестьянский дом с расчетом поесть. Мясо в их рационе стало редкостью, и они в основном питались бананами, юккой и малангой — крахмалистым корнеплодом бордового цвета. Для Фиделя, придававшего большое значение хорошему питанию, это время, которое он образно назвал «период тощих коров», было особенно мучительным, и он постоянно пребывал в хмуром настроении.
Нехватка еды вскоре вынудила их к довольно отчаянным действиям, граничащим с обычным бандитизмом. Однажды ночью несколько повстанцев были отправлены грабить деревенскую лавку, а другая группа отправилась к известному чивато по имени Попа, чтобы нагнать на него страху и заодно забрать у него корову. По возвращении второй группы Че записал в дневнике: «Ребята потрудились на славу и увели у Попы лошадь, правда у них сложилось впечатление, что он все-таки не чивато. За лошадь бедняге не заплатили, но пообещали, что заплатят, если он будет хорошо себя вести». Лошадь пошла в котел, но гуахиро поначалу отказывались есть ее в гневе от того, что такое полезное животное было убито ради еды. Остатки туши засолили, чтобы сделать из них тасахо — разновидность вяленого мяса. Поскольку дело это было не быстрое, Фидель решил отложить запланированный перенос лагеря. Как сухо заметил Че, «перспектива полакомиться тасахо заставила Фиделя переменить решение».
За пределами Сьерра-Маэстры политическая обстановка была весьма нестабильной. Политические партии требовали проведения новых выборов. Некоторые политики призывали к «диалогу с группировками мятежников», полагая, что к повстанцам следует отнестись более серьезно, однако Батиста заявил, что переговоры не имеют смысла по причине «отсутствия каких бы то ни было мятежников». Очень скоро стало очевидно, что он пытается ввести общественность в заблуждение: пришла новость о том, что майор Баррера Перес, «усмиритель» ноябрьского восстания в Сантьяго, возведен в чин полковника и, получив в свое распоряжение полторы тысячи солдат, направляется в Сьерра-Маэстру для зачистки этой территории.
Кресенсио Перес наконец прислал Фиделю письмо, в котором признавался, что не набрал обещанного числа людей, не говоря уж о вооружении, но что некоторое количество новобранцев у него все же есть и он предлагает Кастро прийти за ними; сам он не может их привести, писал Перес, потому что у него болит нога. «Фидель ответил ему, что принимает любые предложения, если они серьезны, и что придет позже с вооруженными людьми». Очевидно, Кастро решил действовать осмотрительно во избежание опасности попасть в ловушку, если вдруг глава гуахиро ведет двойную игру.