Это отрывок из статьи «Война и крестьянство», написанной Че через семь месяцев после окончания войны. Пусть он намеренно идеализировал жизнь в сьерре для пущего эффекта, но этот образ действительно стал для него той целью, которую он попытался впоследствии достичь в мировом масштабе. Более того, у Гевары сложилась концепция революции как идеальной среды для воспитания социалистического сознания.
Глава 18 Расширение фронта
В декабре 1957 г. Фидель решил отодвинуть линию фронта от Сьерра-Маэстры. Повстанческие отряды начали просачиваться в льяно, подвергать обстрелам военные гарнизоны вплоть до Мансанильо и поджигать грузовики с сахарным тростником и пассажирские автобусы на магистралях. С одной стороны, эта стратегия служила очевидной цели расширения фронта военных действий, с другой — отвлекала внимание от Сьерра-Маэстры, над территорией которой повстанцы быстро установили почти полный контроль. Стороны вступили в новый год в состоянии шаткого паритета: армия не осмеливалась на новые вторжения, но и повстанцы удерживались от масштабных акций.
В этом относительном затишье наиболее активно проявил себя Че Гевара. В своей новой ставке в Ла-Месе он не только восстановил всю инфраструктуру, уничтоженную врагами в Эль-Омбрито, но и значительно расширил ее, обзаведясь мясной лавкой, дубильной мастерской и даже маленькой фабрикой по изготовлению сигар. Че пристрастился к кубинскому табаку и теперь, подобно Фиделю, при возможности всегда курил сигары.
Мастерская обеспечивала бойцов обувью, ранцами и патронташами. А первую произведенную там кепку Че с гордостью преподнес Фиделю. Но вместо комплиментов он услышал хохот: кепка эта была как две капли воды похожа на те, что носили кубинские водители автобусов.
Стремясь противодействовать государственной цензуре и распространяемой военными дезинформации, Че особое внимание уделял организации повстанческих СМИ. «Кубано либре» печаталась теперь на новеньком мимеографе, но особенно амбициозным проектом стало создание небольшой радиостанции. Уже в феврале «Радио Ребельде» начало транслировать свои первые передачи.
Че также стремился улучшать качество производимых у него на арсенале боеприпасов, особенно новых бомб «М-26» и «спутников». Самые первые «спутники» представляли собой маленькие бомбочки, приводимые в движение с помощью резиновых ремней от гарпунного ружья. Впоследствии их приспособили таким образом, чтобы стрелять непосредственно из винтовок, но первые модели являлись не чем иным, как взрывчатым аналогом камешков для рогаток. Сам снаряд представлял собой консервную банку из-под сгущенного молока, в которую клали небольшую порцию пороха. Эти бомбы издавали в полете страшный шум, но урон приносили небольшой, и вскоре противник стал использовать «антиспутниковую» металлическую сетку, ограждая ею свои лагеря. Но в начале 1958 г. бомбы еще не прошли испытания боем, и Че возлагал на них большие надежды.
Тем временем Фидель сделал очередной тактический маневр. Он заявил через посредника, что в случае вывода армии из Орьенте согласится на проведение выборов под контролем международных организаций. Это заявление было сделано как раз в тот момент, когда в обществе начинало нарастать недовольство как диверсиями повстанцев, так и жестокостью полицейских мер в городах. Очевидно, Кастро хотел создать впечатление, что и сам ищет мира. Однако реакция Батисты оказалась столь яростной, что посредник Фиделя был вынужден бежать из страны.
Между тем к Фиделю продолжали стекаться журналисты. Ситуация на Кубе стала одной из центральных тем международной журналистики, ей регулярно посвящались передовицы в «Нью-Йорк таймс», а в «Чикаго трибьюн» выходили статьи Жюля Дюбуа, работавшего корреспондентом в Латинской Америке. В январе и феврале в сьерру хлынул целый поток репортеров, в том числе из «Нью-Йорк таймс», «Пари матч» и различных латиноамериканских изданий. Вновь появился Эндрю Сейнт-Джордж, и Фидель через него передал в «Коронет» — одну из газет, с которой сотрудничал Сейнт-Джордж, — статью, где утверждал, что выступает за свободу предпринимательства и иностранные инвестиции и против национализации. Во временное правительство, которому, по его замыслу, предстояло сменить Батисту, он намеревался включить людей из деловых кругов и других образованных представителей среднего класса.
В январе «Движение 26 июля» постигли очень серьезные неприятности: были арестованы Армандо Харт и еще два активиста. По всем донесениям, их ожидала казнь, но в дело вмешался американский вице-консул в Сантьяго, который попросил посла Смита принять участие в судьбе задержанных.