Имя «Че Гевара» она впервые услышала от одного итальянского моряка, Джино Донне.
Донне был на «Гранме», но затем оказался отрезан от своих товарищей в Алегриа-дель-Пио и наконец, после долгих мытарств, очутился в Санта-Кларе. Покрытый волдырями, измученный голодом и страшной зубной болью, Донне нашел прибежище в доме у Марии Долорес «Лолиты» Россел, красивой черноволосой женщины, работавшей в детском саду и самой являвшейся матерью четырех детей. Брат Лолиты Алан Россел был координатором «26 июля» в Лас-Вильяс, и ее дом служил для повстанцев перевалочным пунктом.
Именно благодаря появлению Донне Лолита и Алейда познакомились друг с другом и вскоре стали близкими подругами. К этому моменту Алейда уже была основным курьером главы боевой группы «26 июля» в Лас-Вильяс, приобретя репутацию отчаянно дерзкой девушки: она развозила оружие и бомбы по всей провинции, пряча их под длинными, по моде 50-х годов, юбками. «Алейда ничего не боялась, — вспоминает Лолита. — Она была всецело предана делу, очень серьезна, романов не заводила, на вечеринки не ходила».
Алейда приняла участие в сентябрьском восстании 1957 г. в Сьенфуэгосе и в акциях повстанцев в Лас-Вильяс во время всеобщей забастовки в апреле 1958 г. После провала забастовки отделение «26 июля» в Лас-Вильяс было вынуждено отправить отряд партизан в глубь провинции для проведения операций в сельских районах. Алейда трудилась и здесь: она отводила к партизанам тех, кто скрывался от агентов Батисты, доставляла еду, оружие и боеприпасы, а также корреспонденцию. Уже при Че Алейда не раз совершала поездки в сьерру и обратно, а с ноября, когда между Геварой и людьми из льяно установились нормальные рабочие отношения, Алейда как главный курьер стала все чаще появляться в его лагере. Однажды Че сказал девушке, что решил обложить военным налогом владельцев сахарных заводов, и попросил ее участвовать в его сборе. Именно после этого задания Алейда узнала, что разоблачена и полиция устроила обыск в ее доме. О возвращении в Санта-Клару теперь не могло быть и речи, но, когда она попросила у Че разрешения остаться у партизан, он согласился нехотя, так как обычно женщинам не позволялось жить в партизанских лагерях.
Алейда была невысокого мнения о кубинских коммунистах и поначалу с подозрением отнеслась к «коммунисту Че», но потом переменила к нему свое отношение: более того, очень скоро она поняла, что влюблена в него.
В конце ноября правительственные ВВС начали ежедневные бомбардировки фронта Че, и вслед за тем в сторону Педреро выдвинулся «трезубец» сухопутных войск, усиленных танками. Че получил подкрепление от Камило и в течение шести дней вел бои. 4 декабря наступление вражеских войск было остановлено по всем направлениям, после чего партизаны устроили облаву на солдат врага. Они захватили также большой обоз с боеприпасами, в том числе танк. Затем бойцы Че разрушили два стратегически важных моста, перекрыв все пути к гарнизонам в Кабайгуане, Санкти-Спиритусе и Тринидаде и открыв возможность повстанцам захватить новый большой кусок территории. Теперь была очередь Че переходить в наступление.
16 декабря партизаны взорвали мост на Центральном шоссе и железнодорожное полотно к востоку от Санта-Клары, одним махом отрезав Гавану и Санта-Клару от центральной и восточной Кубы. Страна оказалась рассечена на две половины. Эти действия вкупе с наступлением партизан в Орьенте, где военные гарнизоны один за другим стали слагать оружие перед повстанцами, свидетельствовали о том, что режим Батисты доживает свои последние дни.
Последние две недели декабря 1958 г. превратились для Че в одну нескончаемую битву. Во-первых, он осадил стратегически важный город Фоменто и, несмотря на воздушные налеты, взял его через два дня сражений. Тотчас после этого Че двинулся к городкам Гуайос и Кабайгуан. Гуайос сдался 21 декабря, Кабайгуан — двумя днями позже. Следующей целью стал Пласетас, где его войска впервые сражались бок о бок с бойцами «Директории». Через День, 23 декабря, Пласетас сдался. В тот же день Санкти-Спиритус сдался капитану Армандо Акосте. Наконец и «Второй фронт» перешел к боевым действиям, присоединившись к силам «Директории», осадившим Тринидад и другие гарнизоны на юге. На севере войска Камило сомкнулись вокруг города Ягуахай, где базировался крупный гарнизон.