После поражения при форте Бендера Че с удвоенной силой стал пытаться убедить конголезцев принять его план действий. Он настаивал на организации нового, объединенного центра военного командования, на внедрении жесткой программы боевой подготовки, на создании налаженной и бесперебойной системы доставки провианта и коммуникационной сети. Че предлагал также создать своего рода военную полицию, которая занималась бы отлавливанием вооруженных дезертиров, мародерствовавших ныне в округе. Таким образом достигались бы две цели: наведение порядка и возврат ценного оружия. Че бомбардировал Кабилу письмами, на которые, впрочем, приходили стандартно уклончивые или невразумительные ответы, а также пытался внушить свои идеи Масенго, с которым регулярно устраивал совещания. Новый глава штаба вроде бы весьма сочувственно воспринимал его слова, но Масенго недоставало авторитета, чтобы навязывать свои решения остальным, так что сдвинуть дело с мертвой точки не удавалось.
Че вновь попросил позволения лично объехать линии фронта, но эта просьба, адресованная Масенго, была встречена с тревогой — якобы из-за опасений за «личную безопасность» Че. Гевара отказался принимать подобные объяснения и прямо спросил, не является ли истинной причиной отказа «недостаток доверия» к нему. Масенго с жаром отверг это предположение и в итоге даже согласился взять Че с собой на встречу с одним из региональных полевых командиров.
Он выполнил свое обещание и взял Че в короткую инспекционную поездку по близлежащим базам, но затем пришло послание от Кабилы, который просил Масенго прибыть к нему в Кигому. Борьба за власть среди лидеров повстанцев вступила в финальную стадию. В начале августа Гастон Сумалио сместил Кристофа Гбенье с поста главы Комитета по освобождению Конго на том основании, что Гбенье предал своих товарищей, тайно вступив в переговоры с официальным правительством Конго. Масенго пообещал Че, что вернется через день. Когда по прошествии недели он так и не появился, Че самовольно отправился на линию фронта к форту Бендера, твердо намереваясь выяснить истинное положение дел. Это произошло 18 августа.
VIТем временем Фидель, полный энтузиазма, как шахматный гроссмейстер, чувствующий близость победы, продолжал посылать в Танзанию все новых людей. В начале сентября 1965 г. прибыла уже пятая группа кубинцев, в том числе весьма корпулентный секретарь компартии Эмилио Арагонес — тотчас по прибытии получивший прозвище «Тембо» («Слон») — и старый приятель Че еще по сьерре, частенько живший с ним под одной крышей, а ныне глава штаба Западной армии Кубы — Оскар Фернандес Мелл, прозванный «Сики» («Уксус»), по-видимому, за свой «кислый» нрав.
Фернандес Мелл отдыхал на курорте в Варадеро, когда ему неожиданно позвонили из Гаваны. Хотя «Оскарито» принимал участие в создании нового облика Че, он не знал, да и не интересовался, куда именно тот едет, хотя и подозревал, что Гевара направляется в Южную Америку.
«Он не раз говорил мне об этом, подобные идеи возникли у Че еще во времена Сьерра-Маэстры, — рассказывает Мелл. — Он заявлял, что после освобождения Кубы собирается освобождать свою страну. Такова была его конечная цель — это истинная правда… Когда мне позвонили, я сперва решил, что речь идет именно об этих краях, а узнав про Африку, даже не знал, что и думать, но сказал: "Ну, если он там, значит, едем туда"».
По словам Фернандеса Мелла, на Кубе отношение к африканской кампании Че было почти восторженным. «Они говорили, что все идет отлично, все складывается как нельзя лучше, мол, наши одерживают победы и т. д., и т. п. А наша задача — просто быть у Че под рукой, помогать ему во всем, служить своего рода резервом». И Мелл с Арагонесом отправились в Африку, полные оптимизма и энтузиазма. Им не потребовалось много времени, чтобы понять, что истинное положение вещей несколько отличается от того, каким его рисовали.
В Дар-эс-Саламе кубинцы встретились с Кабилой, который разъезжал по городу на «мерседесе-бенц», и это обстоятельство не пришлось по душе Меллу. Затем, уже в Кигоме, африканцы отказались пустить кубинцев на борт «катера Кабилы», как они называли новое быстроходное судно, предоставленное конголезцам Кубой и СССР; в итоге им пришлось ехать через озеро на более вместительном, но также и более медленном судне. Затем телохранитель Че Помбо спустился с горы, чтобы встретить вновь прибывших, и, пока они поднимались наверх, подробно расписал им, насколько плохо обстоят дела. Он сказал, что Че надоело сидеть в лагере и он вырвался наконец за его пределы. Хорошо зная своего давнего товарища, Мелл ничуть не удивился.