Двинувшись дальше, Че встретился с гонцами, у которых была новая порция дурных новостей. Военные только что опять побывали на «ферме», забрали одного их мула и джип и захватили курьера, шедшего в лагерь (одного из присланных Мойсесом Геварой людей). Че ускорил шаг. Когда он добрался до лагеря, то увидел, что там царит «пораженческое настроение», отметил «полный хаос» и неуверенность в рядах бойцов, а также узнал, что прибыли новобранцы.
В довершение всего выяснилось, что его ждут посетители: Режи Дебре, Сиро Бустос, Таня и Хуан Пабло Чан. Сначала Че поговорил с «Чино» Чаном. Чан планировал возглавить группу из пятнадцати человек и начать действовать в юго-восточных перуанских Андах, в районе Аякучо. Че дал согласие направить к нему нескольких кубинцев и оружие, а потом они обсудили, как будут поддерживать друг с другом радиосвязь.
Пока они беседовали, появился Лоро и доложил, что, стоя на посту, он убил солдата. Хотел того Че или нет, но война уже стучалась к ним в дверь.
Гевара поспешил заняться другими посетителями. Обговорив все детали с Чаном, он принял Дебре. Француз сказал, что хочет остаться в лагере и сражаться, но Че ответил, что ему лучше продолжать свое дело по обеспечению «европейской солидарности». Че отправит его с новостями на Кубу и напишет письмо борцу за мир Бертрану Расселу с просьбой помочь в создании международного фонда в поддержку «боливийского освободительного движения».
Потом настал черед Сиро Бустоса. Бустос еще с лета ждал в Аргентине появления обещанного связного. Через пять месяцев появилась Таня. Она сказала, чтобы он ехал в Ла-Пас. Эти слова послужили ему первым намеком на то, что Че находится в Боливии. К тому времени у него появились сомнения в правильности теории Че о партизанской войне с опорой на сельскую местность. Бустос обратился за советом к ближайшим своим товарищам в Кордове, и те настоятельно рекомендовали ему сказать о них Че при встрече.
Спешно сделав фальшивый паспорт, Бустос в конце февраля вылетел в Ла-Пас. Там ему было велено сесть на автобус, в определенное время выезжающий в город Сукре. В автобусе Бустос заметил еще одного человека европейской внешности — это был, как он скоро узнает, Режи Дебре, — а когда автобус выезжал из города, к нему стремительно подъехало такси, из которого вышла Таня и вскочила на подножку. Бустос посчитал, что она ведет себя опрометчиво и устроенная ею совместная поездка на автобусе только привлекает внимание.
В лагере они обнаружили довольно много боливийцев, но Че и большинства кубинцев не было. Почти сразу, рассказывает Бустос, Таня вытащила пачки фотографий, сделанных ею в прошлый раз, и пустила их по рукам. На снимках были запечатлены практически все. Кто-то позировал с винтовкой в руках, изображая из себя бравого партизана, другие готовили, читали, разговаривали. Недовольный, Бустос поговорил с Олой Пантохой, кубинцем, оставленным в лагере за старшего, и Оло сразу приказал собрать фотографии.
За время долгого отсутствия Че дисциплина совсем развалилась, и Оло, как показалось Бустосу, совершенно не знал, что с этим делать. На следующий день два «добровольца» Мойсеса Гевары ушли с винтовками на охоту и не вернулись. Это был тревожный сигнал. Эта парочка видела все снимки и слышала, как все открыто обсуждали «Кубу» и другие «особые» темы. Оло отправил на поиски пропавших специальную группу, но она вернулась ни с чем. Тогда Пантоха принял решение оставить лагерь, и они ушли в укрытие дальше на холмах. Через пару дней, когда над лагерем начал кружить самолет, стало ясно, что сбылись их худшие опасения: дезертиры попались военным. В это время как раз стали возвращаться первые бойцы из ушедшего в поход отряда Че.
Увидев Че, Бустос был поражен. «Он был в рванье, одежды на нем почти не осталось. От рубашки одни лоскуты, из брючины торчит колено. И еще Че донельзя исхудал. Но, не обращая на это внимания, он обнял меня. Это меня очень тронуло».
Че вызвал Оло и остальных, кто отвечал за дела в лагере, и крайне грубо отчитал их, чем поразил Бустоса, никогда не бывавшего свидетелем такой резкости. Впоследствии он узнает, что такое поведение было для Гевары в порядке вещей. «Потом он всегда успокаивался, уходил почитать, а те, кого только что изваляли в дерьме, бродили с жалким видом».
Когда Че смог наконец поговорить с Бустосом, он первым делом спросил, почему тот не приехал раньше. Бустос ответил, что Таня не дала ему конкретных указаний по срокам. И снова он наблюдал проявление жесткости Че. Вызвав Таню, Гевара устроил ей разнос за неправильную передачу его распоряжений. «Черт возьми, Таня, что я велел тебе передать Пелао? — вопрошал он. — Зачем, мать твою, я даю тебе указания?»