Среди положительных моментов Че отмечал, что «шум» по поводу действий партизан звучит не громче, чем кубинская пропаганда в их поддержку. Уезжая с Кубы, Че оставил там свою статью, «призыв к оружию» под названием «Послание народам мира, отправленное на Конференцию трех континентов», и теперь она была издана. «После публикации моей статьи в Гаване ни у кого не останется сомнений, что я нахожусь здесь».
Захват Дебре и Бустоса стал для Че тяжелым ударом. Они были его единственной возможностью передать хоть какую-то весточку во внешний мир, и теперь он никак не мог связаться ни с Ла-Пасом, ни с Кубой.
Че и его бойцы остались абсолютно одни. Враг шел за ними по пятам, а они бежали, причем силы их были разделены на две части. Че не мог рассчитывать ни на Кубу, ни на боливийское городское подполье, не имелось у него и поддержки со стороны местных крестьян. В общем, хуже некуда. Однако, стоя перед лицом столь суровой реальности, Че завершал свою апрельскую запись на удивление оптимистичными словами: «В целом, это был месяц, в течение которого все развивалось нормальным образом, если принять во внимание неминуемые риски партизанской войны. Моральный дух всех бойцов высок…»
VIОкончательное подтверждение того, что Че Гевара находится в Боливии, было получено от Режи Дебре. Так сообщают те, кто его допрашивал. Поначалу Дебре заявлял, что он французский журналист, не имеющий ничего общего с партизанами, но когда к нему применили более жесткие методы допроса, он не устоял и рассказал, что партизанский команданте по имени Рамон — на самом деле Че Гевара.
Дебре в любом случае не удалось бы долго продержаться, потому что о его связях с Кубой уже было прекрасно известно. Лишь несколькими месяцами ранее на Кубе опубликовали его книгу под названием «Революция в революции?», и она получила широкое распространение в Латинской Америке, вызвав бурю противоречивых мнений в левацких кругах. Основой книги стали беседы Дебре с Фиделем и выдержки из работ и выступлений Че; также там имелись его собственные наблюдения, сделанные в местах партизанских сражений в регионе. Главной целью книги было дать теоретическое обоснование призыву Кубы к коммунистическим партиям Латинской Америки выбрать «партизанский вариант».
Бустос на допросах утверждал, что является коммивояжером, симпатизирует левым взглядам, но в дела партизан оказался замешан случайно и крайне мало осведомлен о происходящем. Однако, кем он является на самом деле, стало известно через несколько недель: из Аргентины прибыли судебные эксперты, которые взяли у задержанного отпечатки пальцев и сопоставили их с теми, что хранились в Буэнос-Айресе. Когда Бустос понял, что дальше лгать бессмысленно, он, как сам сообщает, рассказал правду. Узнав, что по профессии Бустос художник, следователи попросили его набросать портреты членов партизанского отряда, что он и сделал, нарисовав заодно схему лагеря в Ньянкауасу с указанием мест расположения тайников. К счастью, о том, что в его задачи входило осуществление связи с аргентинским подпольем, так и не стало известно, благодаря чему никого из его членов не арестовали.
Американцы уже напрямую занимались боливийскими делами. Министр внутренних дел Антонио Аргедас был завербован ЦРУ. Вообще, надо сказать, фигура эта весьма загадочная: Аргедас не только работал на ЦРУ, но в прошлом был членом компартии и другом Марио Монхе. В последующие годы Аргедас будет действовать как тройной агент, сотрудничающий и с ЦРУ, и с боливийской компартией, и с кубинцами. Сейчас, тридцать лет спустя, ни один из его коллег и боевых товарищей не берется с уверенностью утверждать, кому же он был предан на самом деле в тот или иной период времени. В тесном сотрудничестве с Аргедасом находился американский агент-кубинец, действовавший под именем Габриэля Гарсиа, он присутствовал на некоторых допросах Дебре и Бустоса. Когда пришли ошарашивающие новости о том, что Че находится в Боливии, туда срочно прибыло американское спецподразделение «зеленых беретов», чтобы сформировать «Рейнджерский батальон» для борьбы с партизанами, а ЦРУ стало проводить среди агентов отбор людей для нового задания: найти Че и не дать ему захватить плацдарм в Боливии.
Одним из кандидатов стал Феликс Родригес, кубинский эмигрант и полувоенный агент ЦРУ, сотрудничавший с США с момента создания антикастровской программы. Он работал в Никарагуа, откуда был отозван в 1964 г., после чего приступил к работе в отделении ЦРУ в Майами. К лету 1967 г. вопрос о местонахождении Че был одним из самых мучительных для ЦРУ вопросов.