В городе Андауайласе они раздобыли лекарства, и Эрнесто на два дня лег в больницу. Потом путешественники стали ждать какого-нибудь грузовика до Лимы.
В течение десяти дней, проведенных без особого комфорта и впроголодь, они ехали, петляя, через Анды в Лиму. Эрнесто пишет: «Наше путешествие продолжалось без особых перемен; время от времени удавалось перехватить что-нибудь из еды, что случалось, когда какая-нибудь сострадательная душа проникалась сочувствием к нашему бедственному положению».
Друзья отточили, доведя до совершенства, свой метод добывания бесплатной еды. По рассказу Эрнесто, уловка состояла в том, чтобы громкой речью с утрированным аргентинским акцентом привлечь к себе любопытство со стороны выбранного «кандидата». Лед таял, и начиналось общение. Далее либо Эрнесто, либо Альберто «ненароком упоминал о своих трудностях, устремляя взор в пространство», а другой в это время ронял замечание, что сегодня «как раз» исполняется ровно год, как они в пути. Затем, вспоминает Гевара, «Альберто, куда более нахальный, чем я, испускал ужасный вздох и говорил (словно бы мне на ухо): "До чего же досадно, что такой день нам нечем отметить"».
Услышав такое, «кандидат», разумеется, предлагал угостить путешественников выпивкой. Эрнесто и Альберто, конечно же, не могли принять его приглашение, поскольку им нечем было платить, но в конечном счете они «сдавались». Последний удар наносил Эрнесто. «После первой рюмки я наотрез отказываюсь выпить еще хоть каплю, и Альберто начинает надо мной насмехаться. Наш новый знакомый сердится и настаивает, я продолжаю отказываться, не объясняя почему. Тип настаивает, и тогда я, сгорая со стыда, признаюсь, что в Аргентине принято пить под закуску».
VI1 мая 1952 г. «без гроша в кармане, но довольные» они прибыли в Лиму. Основанная конкистадором Франсиско Писарро в 1535 г. и некогда провозглашенная «городом вице-королей», Лима и в середине XX века сохраняла свою красоту, хотя ей также были свойственны резкие социальные контрасты. Для Эрнесто столица олицетворяла собой «Перу, не вышедшее из феодального состояния колонии», страна, по его мнению, ждала «истинно раскрепощающей революции».
Утром друзья раздобыли немного еды, после чего отправились к Уго Пеше. Пеше тепло принял гостей и дал им возможность остановиться в больнице для прокаженных. Туда их буквально за руку отвела его ассистентка Сораида Болуарте, отличавшаяся большой отзывчивостью. Эрнесто и Альберто просто покорили ее и вскоре имели в доме Болуарте не только стол, но и возможность постирать свою одежду.
В течение следующих трех недель друзья питались, отдыхали, отвечали на письма и изучали город. Что еще важнее, они получили немного денег от своих родителей. Также молодые люди посетили несколько лекций Пеше в больнице и часто обедали у него, после чего часами разговаривали на самые разные темы, начиная от проказы и физиологии и заканчивая политикой и философией.
Альберто заметил, что между Эрнесто и человеком, которого тот уважительно называл «маэстро», установилась особо тесная духовная близость. В глазах обоих юношей Пеше был достоин восхищения. По окончании медицинского училища в Италии Пеше вернулся домой, где познакомился с перуанским философом-марксистом Хосе Карлосом Мариатеги и стал его последователем.
После смерти Мариатеги в 1930 г. Пеше оставался видным представителем Коммунистической партии Перу, продолжая свою медицинскую карьеру. Будучи известным специалистом по проказе, он также читал лекции в университете и занимался исследованием тропических болезней, в частности совершил несколько открытий в отношении малярии. За свою политическую деятельность Пеше был на некоторое время сослан президентом Одриа в Анды, но в конце концов получил разрешение вернуться и продолжить работу в университете Лимы. Он опубликовал книгу под названием «Latitudes del Silencio» («Широты тишины»), повествующую об опыте своей жизни в ссылке.
В лице Пеше Эрнесто впервые увидел профессионального медика, который по собственному желанию посвятил жизнь служению «общему благу». Должно быть, Пеше казался ему перуанским Швейцером или Ганди, поскольку направлял все свои знания и умения на решение проблем Латинской Америки и вел тот высоко сознательный образ жизни, о котором сам Эрнесто пока только мечтал. Взгляды и деятельность Пеше могли стать для него образцом для подражания.
Пеше, похоже, почувствовал искреннее стремление молодого человека найти себе место в жизни и не пожалел ни времени ни сил на то, чтобы постараться направить его в правильное русло.