В больнице Эрнесто опять подал прошение отправить его на фронт, но на него «не обратили никакого внимания». Он ждал нового посещения министра, однако в субботу, 26 июня, за день до отставки Арбенса, последний шанс был упущен: министр приехал как раз в то время, когда Эрнесто был у Ильды.
В те несколько дней, когда решалась судьба Арбенса, Эрнесто, по воспоминаниям Ильды, отчаянно пытался предотвратить катастрофу, уговаривая всех, кого только мог, передать Арбенсу призыв отвернуться от военных советников и вооружить народ, чтобы затем отступить в горы и начать партизанскую войну. (На самом деле, за два дня до ухода в отставку Арбенс попытался передать оружие народным дружинам, в одной из которых состоял Эрнесто, но военные не дали ему этого сделать.)
В день прибытия Кастильо Армаса в город Эрнесто увидел, что его встречают овациями. Самодовольные молодчики в соломенных шляпах и с оружием в руках, составлявшие его армию, разбрелись по городу и вели себя очень нагло. Был арестован Эдельберто Торрес-младший, которого обвинили в том, что он коммунист, и Эрнесто всерьез опасался, что та же участь постигнет его отца — исследователя творчества поэта Рубена Дарио. Гевару «выперли» из больницы, и он нашел приют в доме у двух женщин-сальвадорок.
На фоне политических катаклизмов продолжался роман Эрнесто с Ильдой, больше напоминавший игру в кошки-мышки. Она послала любимому стихи, в которых, по его словам, были всякие «глупости». «Я отправил ей следующий стишок в анималистическом духе:
Подчинись мне, подобно птице, Я медведем тобой овладею, Или вдруг поцелую нежно Я — мужчиной представший голубь.…Я поставил Ильде новый ультиматум, но их было уже так много, что это не играет роли. А вот по-настоящему ее задело мое признание в том, что я трахался с медсестрой. Она все еще надеется женить меня на себе».
В середине июля новый режим повел полномасштабную «охоту на ведьм». Всякий, кто хоть как-то был связан с режимом Арбенса или подозревался в коммунистических взглядах, мог быть подвергнут аресту, и эта участь угрожала теперь Эрнесто. Те, кто еще не покинул Гватемалу, старались сделать это сейчас. Гевара лишился возможности жить у сальвадорок, так как к ним приехала родственница, чтобы помочь им бежать из страны.
Его приняла к себе тетя Элены Леивы де Хольст. Эрнесто несколько раз наведывался в аргентинское консульство, но не потому, что искал пути к отступлению. По словам Ильды, Гевара пользовался личным знакомством с послом, чтобы «выполнять поручения от людей, укрывшихся в посольстве, в частности он собирал кое-какое оружие, а также помогал найти убежище тем, кто попал в тяжелое положение или просто желал покинуть страну».
Эрнесто беспрепятственно занимался этим в течение нескольких дней, пока не была арестована Ильда, которую прямиком из дома доставили в тюрьму. От женщин, находившихся с ней в момент ареста, Эрнесто узнал, что полиция спрашивала Ильду и о нем. Гевара серьезно отнесся к этому предупреждению и не замедлил обратиться в аргентинское посольство с просьбой о политическом убежище. Перед тем как скрыться, он сделал в дневнике запись о своих планах на будущее:
«Мои намерения неопределенны, хотя почти наверняка я поеду в Мексику… У меня сейчас настал такой момент в жизни, когда малейшее воздействие со стороны может целиком переменить мою судьбу».
IIIЭрнесто попал в большую компанию «самого разного народа», собравшуюся в стенах аргентинского посольства, но, едва оказавшись там, он стал испытывать беспокойство и раздражение.
У него ухудшилось самочувствие. Как он узнал из газет, Ильду после нескольких дней заточения выпустили из тюрьмы, так как она, требуя освобождения, объявила голодовку.