Гевара Линч трудился на плантации, а сын его в это время учился ходить. Чтобы помочь ему в этом, отец посылал малыша на кухню: отдать повару баночку с мате. Эрнестито постоянно спотыкался, но упорно продолжал путь. Еще одна каждодневная забота была связана с наводнявшими Карагуатаи вредоносными насекомыми. Каждый вечер, когда сын спал в колыбели, Гевара Линч и Куртидо тихонько заходили в детскую. Отец светил фонариком, а Куртидо с помощью горящего кончика сигареты изгонял клещей, которые успели за день впиться в плоть малыша.
В марте 1929 г. Селия вновь забеременела. Чтобы присматривать за Эрнестито, которому не исполнилось еще и года, она наняла молодую няню-галисийку. Кармен Арьяс вскоре стала для Гевара членом семьи; она прожила у них восемь лет, пока сама не вышла замуж, и на всю жизнь осталась дружна с ними. Освободившись от необходимости постоянно следить за ребенком, Селия стала каждый день плавать в Паране. Пловчихой она была хорошей, но однажды, когда она купалась, будучи на шестом месяце беременности, ее стало уносить течением реки. Селия, вероятно, утонула бы, если бы двое лесорубов ее мужа, работавших неподалеку, не заметили женщину и не вытянули на берег, бросив ей лиану.
Гевара Линч нередко с упреком припоминал Селии такие опасные эпизоды, случившиеся в первые годы их брака. Уже тогда наметилось несоответствие их очень разных натур. Она была замкнута, нелюдима и как будто ничего не боялась, он же постоянно нуждался в людях, был тревожно-мнителен, его живое воображение всегда преувеличивало опасности, таившиеся, как ему казалось, повсюду.
Но, хотя первые признаки их будущего семейного разлада были уже налицо, до разрыва было еще далеко. Супруги Гевара устраивали семейные походы: на лошадях по лесным тропинкам (Эрнестито сидел спереди на отцовском седле) или речные прогулки на «Киде», деревянной лодке с каютой на четыре койки, которую Эрнесто построил в «Астильеро Сан-Исидро». Однажды они плавали к знаменитым водопадам Игуасу на аргентинско-бразильской границе и смотрели, как над ревущей коричневой водой, каскадами падающей с покрытых девственными джунглями утесов, поднимается пар. В конце 1929 г. семейство вновь собралось в речное путешествие — в Буэнос-Айрес. Земля для посадок была уже расчищена, и ее начали засевать, но Селия вот-вот должна была родить второго ребенка, а Геваре срочно требовалось приехать в «Астильеро Сан-Исидро». Там за время его отсутствия дела пошли неважно и один из инвесторов вышел из игры. Поездка предполагалась недолгая — всего на несколько месяцев, — но они так и не вернулись в Пуэрто-Карагуатаи всей семьей. Время, которое Эрнесто Гевара Линч вспоминал как «трудные, но очень счастливые годы», закончилось.
VIВ Буэнос-Айресе Гевара Линч снял для своей семьи бунгало, находившееся во владениях его сестры Марии Луизы и ее мужа. Новое обиталище было расположено удобно: в Сан-Исидро, вблизи претерпевающей трудные времена яхтостроительной компании.
Вскоре, в декабре, Селия родила второго ребенка, девочку, которую они назвали Селией. Некоторое время, пока Гевара Линч улаживал дела на верфи, главными событиями в семейной жизни были посещения яхт-клуба «Сан-Исидро», находившегося недалеко от места, где реки Парана и Уругвай, сливаясь, образуют залив-эстуарий Ла-Плата.
Гевара Линч обнаружил, что его компания находится на грани банкротства, виной чему, предположительно, была нехватка делового чутья у его троюродного брата и партнера Германа Фрерса. Для Фрерса, не стесненного в деньгах чемпиона парусной регаты, это было просто хобби. Он хотел создавать шедевры яхтостроения и тратил огромные деньги на дорогие импортные материалы и высококлассных мастеров. Эти расходы были, как правило, выше заранее оговоренной стоимости произведенных лодок. Вложения Гевары Линча вот-вот могли испариться. Мало того, вскоре после его приезда на верфи разгорелся пожар. Лодки, дерево, краска — все погибло в пламени.