Под фотографией указаны его имя, дата и место рождения, адрес в Мексике и физические характеристики, а также официальная причина ареста: превышение сроков визы. Ниже еще одна строчка: «Утверждает, что является туристом».
26 июня, через два дня после того, как был сделан этот снимок, Эрнесто впервые дал показания в полиции, но содержалось в них только то, что властям и так уже было известно. Рассказывая об обстоятельствах своего приезда из Гватемалы, он признал, что симпатизировал Арбенсу и работал на его администрацию. Как-то в Мексике один человек, имени которого Гевара не может вспомнить, познакомил его с Марией Антонией Гонсалес. Впоследствии он узнал, что ее дом является местом встреч кубинцев, недовольных политическим режимом в своей стране. В итоге сам Гевара познакомился с главным из них, Фиделем Кастро Русом. Приблизительно за полтора месяца до того, узнав, что кубинцы проходят обучение, чтобы возглавить революционное движение против Батисты, он предложил им свои услуги врача и был принят. По просьбе Кастро он также служил посредником при аренде ранчо в Чалько. Гевара скрыл истинное количество людей и единиц оружия, находившихся на ранчо, заявив, что у кубинцев было всего две винтовки, из которых они стреляли по мишеням и охотились для развлечения, а также револьвер тридцать восьмого калибра «для самообороны».
В тот же день мексиканская проправительственная газета «Эксельсиор» на первой полосе опубликовала статью об аресте Кастро и его сторонников. Огромный заголовок гласил: «В Мексике предотвращен мятеж против кубинского правительства и арестованы двадцать зачинщиков». Назавтра последовало продолжение статьи, называвшейся «Новые аресты кубинских заговорщиков, подозреваемых в связях с коммунистами». В качестве источников журналисты сослались на мексиканскую федеральную полицию.
Главным же преступником, по сообщению Федерального управления безопасности (ФУБ), был не кто иной, как «аргентинский врач Эрнесто Гевара Серна, основное связующее звено между кубинскими заговорщиками и международными коммунистическими организациями». В подписи к групповой фотографии арестованных, вслед за информацией о Фиделе, Геваре посвящена отдельная фраза, где сказано, что его «тесные связи с коммунистами дают основания подозревать, что движение против Фульхенсио Батисты было поддержано «красными» организациями».
Пока в средствах массовой информации обсуждались эти аресты, люди Фиделя делали все возможное, чтобы его освободить. Из Штатов прилетел его друг-юрист Хуан Мануэль Маркес. Он нанял для защиты двух адвокатов. Судья, отнесшийся к Фиделю благожелательно, 2 июля вынес решение о его освобождении, но Министерство внутренних дел Мексики не дало ему хода. Тем не менее судья сумел приостановить издание приказа о депортации. Арестованные начали голодовку, и 9 июля часть кубинцев, двадцать один человек, были освобождены, а еще одна группа получила свободу спустя несколько дней. Однако Фидель, Че и Калисто Гарсиа оставались за решеткой.
6 июля Че написал родителям письмо, где рассказал, в каком положении оказался, и наконец открыл всю правду о том, чем занимается. «Некоторое время назад, уже довольно давно, один молодой кубинец предложил мне присоединиться к движению, которым он руководит, — движению за освобождение его страны, и я, конечно, согласился».
По поводу своего будущего Гевара написал так: «Мое будущее неотделимо от будущего кубинской революции. Я либо одержу победу вместе с ней, либо погибну… Если по какой-то причине я не смогу больше вам писать и впоследствии мне предстоит проиграть, считайте это письмо прощальным; в нем мало пышных фраз, но оно искренне».
Каковы бы ни были газетные заголовки и информация, поступающая от полиции, официальной причиной ареста по-прежнему осталось нарушение миграционных законов Мексики. А за кулисами между мексиканскими и кубинскими властями шел ожесточенный спор о том, как поступить с арестованными.
Одновременно полицейские пытались узнать как можно больше об Эрнесто Геваре. В первую неделю июля его допросили еще по меньшей мере дважды. По необъяснимой причине, теперь он говорил много и откровенно. Протоколы допросов по сей день не преданы огласке, но историку Эберто Норману Акосте удалось получить доступ к засекреченным материалам. Эти тщательно охраняемые документы свидетельствуют: Эрнесто Гевара открыто признал, что является коммунистом, и объявил, что считает необходимой вооруженную революционную борьбу, причем не только на Кубе, но и во всей Латинской Америке.