– Да.
– Вот такой человек, толпогенный, орущий, готовый рушить всё подряд, в большинстве своём невежественный и туповатый и есть охлоантропос сапиенс. В наиболее законченном виде – это толпы футбольных фанатов или мародёров. И эти сексоманы чёртовы, запрудившие Интернет и шоубизнес. Куда ни глянь – толпа. Мародеры – толпа. Революция – толпа. Война – толпа. Беспорядки – толпа. Я не могу без содрогания смотреть документальные кадры, как немецкая армия в июне 41-го двинулась в нашу страну. С губными гармошками, радостные, хохочушие, словно на прогулку. А ведь они ехали на танках, грузовиках и мотоциклах убивать. Убивать! Готовность охлопуса убивать – самое в нём гадкое и страшное. В 1914 году, как рассказывают очевидцы тех лет, миллионы так же радостно и с песнями шли убивать с обеих сторон, будто наступил вселенский праздник. Закончилась вся эта охлопусная вакханалия миллионами трупов и революциями. Охлопусная массовость – это стадная регрессия. От охлоантропоса я и произвёл ругательство охлопус. Назову охлопусом – значит вы стали как все, подладились, потеряли своё мнение и перестали быть разумным скептиком.
– Я не такая! – воскликнула Альфа. – Такого гнева я не заслужу, Юлиан Юрьевич, вот увидите.
– И славно. Но кое-кого я так называть буду. Без этого не могу, так много этих охлопусов. Как тараканов. И даже в науку пролезли, паразиты!
– И я вместе с Вами буду ругаться.
– Значит договорились? Охлопусом Вы не станете, а на балду и дубину особенно не серчайте. Я отходчив. Разрешаете?
– Да, да, да. Я и плётку бы Вам разрешила.
– Обойдёмся без плетки.
Арбелин встал с кресла:
– И вот Вам первое задание. Срочно восстанавливайтесь на факультете, чтобы с сентября продолжить учёбу по всей форме. Корочки в России надо иметь обязательно. Без университетских корочек вас на пушечный выстрел никуда не пустят. Поняли? А клиническая фасцинетика станет тогда Вашим коньком и новой специализацией.
– Да. Завтра же съезжу в универ.
– Юлиан Юрьевич, скажите, сколько я должна буду платить за обучение? – Альфа несколько сконфуженно посмотрела на Арбелина.
Арбелин почесал затылок:
– Даже не знаю, Альфа. Но много не возьму. Насколько вы с папой богаты?
– Ну… папу можно назвать бизнесменом средней руки, у него небольшой заводик. Нам вполне хватает на всё, так что какую сумму назовёте, ту и будем платить.
– Хорошо. С папой мне надо будет повидаться и финансовые дела обсудить.
– Ой, Юлиан Юрьевич! Папа будет так рад. Знаете, как он сейчас меня ждёт и волнуется. Вдруг Вы мне откажете. Он фасцинетикой уже проникся. В тот же день, как я с утра вышла к нему, он открыл Ваш сайт. И не оторвался.
– Приезжайте с ним. Позвоните и приезжайте. Поговорим, обсудим всё. Дело мы с Вами затеяли серьёзное, не хухры-мухры. Вы должны будете стать первым клиническим фасцинетиком в мире, возглавить целительную фасцинетику. На это уйдёт вся Ваша жизнь.
Альфа побледнела. Она услышала голос пророка.
Только ушла Альфа – появился Денис. У подъезда они и столкнулись на глазах у Ляушина.
Под волнующим впечатлением от общения с Альфой Арбелин был настроен романтично.
Худоба парня его поразила.
Усадив Дениса в то же кресло, где минуту назад сидела Альфа, приняв от него оговорённый гонорар, Арбелин приступил к расспросам:
– Как Вас звать и кто Вы, расскажите. Мне будет легче Вас консультировать.
Денис отрекомендовался.
– Вы повар? Это замечательно! Впервые буду консультировать повара. И с огромным удовольствием. У Вас самая что ни на есть фасцинативная профессия, скажу я Вам. Правда, грек по имени Сократ называл поваров сладкими убийцами. Аскет был. И не знал он, что сладкими убийцами повара становятся под неотразимым влиянием пище-вкусовой фасцинации.
Денис, как и только что Альфа, почувствовал прилив лёгкости от слов и интонаций учёного:
– Я ваш сайт смотрел и понял это.
– А раньше знали?
– Ноль.
– Вот и прекрасно. Каждый кулинар обязан знать как можно больше о пище-вкусовой фасцинации, о её чудодейственности и коварстве. Она для всего живущего на планете основная, базовая. Не будь её, все перемёрли бы от голода и лени. А с ней изо всех сил все бегают, выслеживают друг друга и стремятся сожрать. С аппетитом сожрать кого-нибудь – это великий закон жизни. Жестокий, но и необходимый, как закон всемирного тяготения.
Арбелин весело рассмеялся. И вдруг с ходу придумал тест для повара:
– Раз Вы – повар, скажите мне, насколько я правильно поступаю в питании своём. Я, как и Сократ, аскет, в питании непритязателен, для меня главное заправить организм всем необходимым. Но всё же чтобы и вкусно было. И вот я выдумал блюдо, которое назвал «салат во рту». Совсем несложно. Но сначала позвольте задать Вам, как повару, вопрос. С чего начинается пищеварение? Что скажет повар?
– С тщательного пережёвывания.
– Верно. Но не совсем. Пищеварение начинается с носа, с губ и с кончика языка. Животные нюхают, потом касаются языком, а затем осторожно кусают. Бабуины всё новое таким способом исследуют по несколько минут. Пробуют вкус и пригодность. Тончайший инструмент эволюции. Для безопасности. И только потом кусают и жуют или проглатывают. Но пока нюхали и пробовали языком, то уже во рту началось выделение всех ферментов для усвоения пищи. Продолжение – в пищеводе и желудке. Так?
Денис утвердительно кивнул.
Арбелин продолжал:
– Но современный цивилизованный человек делает всё наперекосяк. Он пропускает через приборы, которые измельчают продукт, выжимают, кромсают, потом перемешивают друг с другом, добавляют сметаны, майонеза и прочие добавки, получается силос. И только после изготовления этого силоса запускают его в рот. И тут же глотают. Его же не надо жевать, всё готово. Вырубают из пищеварения рот, делают его только перевалочным местом. Я поступаю иначе. Самое большее, это режу на кусочки, если твердое. И то только потому, что зубы уже слабоваты, возраст. А для молодого и резать не надо, нужно кусать. Откусил сырую морковку, кусочек чеснока или лука, добавил на кончике чайной ложки мёда и пережёвывай, не спеша. Вот и салат во рту. А сколько сочетаний, сколько экспериментов! Я смешиваю всё со всем. Добавляю и мёд, и шоколад, и ложку оливкового масла. В ход идет свёкла, её я, правда, варю, и лук с чесноком, и морковь, и капуста, яблоки, груши, баклажаны, всяческая зелень. Всё это в разных сочетаниях. Экспериментирую, как бабуин. Нахожу для себя наивкуснейшее. И никаких инструментов. Только изредка тёрка. Всё во рту. Как вам нравится?
– Круто! – оценил Денис.
– Конечно! В деревнях всю зелень так ели во все времена. Кусали и жевали. Особенно ребятишки. И архаичные племена так едят. Польза ещё ведь какая – работают челюсти и зубы. Рот и зубы обязаны трудиться, это их эволюционная функция. А потом уже красить губы и вставлять фиксы или казать язык. Кусать и жевать. Усилия. Десны станут здоровыми, никаких кариесов и парадонтозов, эмаль крепкая. Кусание и жевание для рта как упражнения с гантелями для рук. Салат во рту – это мое аскетическое изобретение. Эволюция! И никакого пище-вкусового разврата. Польза, вкусное лекарство от всех болезней и укрепление иммунитета. И долой дисбактериоз, геморрой и прочие пакости. Салат во рту!
Арбелин закончил эмоциональный экспромт.
Денис улыбнулся:
– Принимаю на вооружение.
– И правильно сделаете. А трудов Александра Уголева о питании не читали?
– Нет.
– Это восполнимо, я дам Вам ссылочку, скачаете его книгу. Компьютер и Интернет есть?
– Конечно.
– Прекрасно. Уголев – великий учёный. Он открыл пристеночное пищеварение, основательнейшая штука, его даже на Нобелевскую выдвигали за это открытие, да не получилось по причине советского гражданства. Так вот, он создал также теорию адекватного питания. Показал, что надо говорить не о правильном питании, как все подряд долдонят, а об адекватном, то есть таком, какое необходимо по количеству и качеству конкретному человеку. А все люди разные. Скажем, гранатовый сок полезен? Ещё как! Но человеку с высокой кислотностью или язвой – нельзя. Уголев совсем не шутя сказал, что великим законом существования живого на планете является закон пожирания: все кого-то едят, нет не-жрущих. И это верно на сто процентов. Когда-нибудь кто-нибудь напишет про Землю книгу «Планета жрущих». А едят все со страстью и аппетитом. И если голодны, с ума сходят, до ярости. Это и есть закон пище-вкусовой фасцинации – вожделеть и предвкушать наслаждение от жратвы. Там, в животе нашем, целый космос, нисколько не менее сложный, чем в черепе. Там и желудочный мозг, да-да, именно мозг, по всему кишечному тракту выделение нейромедиаторов, эндорфинов, дофамина, глутамата и так далее. Всё это и руководит питанием, вызывает либо неудовольствие, либо удовольствие, сравнимое с оргазмом. Отсюда и наслаждение от сытости, поглаживание живота от блаженства. Люди от этой пище-вкусовой фасцинации размягчаются, добреют. Или не так?