Подходя к четвёртой площадке, Арбелин увидел издалека величественную фигуру с тростью.
– Видите старца с тростью? – обратился он к Альфе с Денисом. – Я его называю профессором. Он в горной академии доцентом служил. Ему уже под восемьдесят. Величественный, с чеховской седой бородкой, с тростью. Красавец. Образ – хоть в кино снимай! Собирает в основном металл. К пенсии добавку прибавляет.
Арбелин поравнялся со старцем, перекинулся коротким разговором. И оба двинулись каждый в своём направлении.
– Он почти точь-в-точь повторяет мой маршрут, обходит тринадцать площадок. А может и больше. Иногда в сопровождении жены. Ежедневно! Тоже труд. Походи-ка целый день.
– Целый день ходит? – удивился Денис.
– Вот именно. Я часто летом прогуливаюсь ещё и вечерами, дополняю моцион. И встречаю его. Интереснейший человече. Но немногословный. А бывают забавности просто анекдотические. Как-то встречаю знакомого ходуна, мужичка лет сорока. Идёт в кожаном костюме! Брюки кожаные, куртка, будто из глянцевого журнала. Мачо! С месяц щеголял. Потом вижу – уже без кожи. Коля, – спрашиваю его, – почему свой роскошный костюм снял? Смеётся. Говорит, жарко в нём и неудобно. Одним словом, хоть дорогая и классная, но нефункциональная для ходуна одёжка. Не рабочая.
Как и предсказал Арбелин, появилась реципрокная неожиданность, особенно удивившая Альфу: кто-то, как на заказ, подкинул показательную новинку. Альфа первой увидела, должно быть потому, что картина была, что называется, из женского гардероба. На ограждении вокруг мусорных баков красовалась женская одежда. А подойдя ближе, увидели и две пары модельных туфелек на шпильках.
Альфа не постеснялась снять с заграждения, развернуть и осмотреть добро. Всё было почти как новенькое, чистое.
– Может уже не модное? – предположил Арбелин.– Женскую одежду, всякую, и летнюю и зимнюю, очень часто выносят. Дублёнки, шубы, куртки.
Альфа засмеялась:
– В нас, Юлиан Юрьевич, в женщинах вирус такой сидит – почаще обновлять прикид. Надоедает одно и то же. Ну, а у тех, у кого деньжата водятся, первое дело покупать новое, а старое выбрасывать.
– И, слава богу, что не в баки выбрасывают. Висеть это добро будет час или от силы два. Кто-то непременно возьмёт. Бесплатно ведь. Почисти и носи на здоровье. Чистейшая реципрокность. Я и сам недавно вынес два пиджака, великоваты стали, надоели. Через час их уже кто-то взял. А вот эту безрукавку, в которой я сейчас, прошлым летом подобрал. Вижу, кто-то вынес целый магазин мужской одежды, да ещё и на плечиках. Моего размера причём. Вот эту жилетку я и взял. Принёс домой, давай осматривать, какой же в ней дефект, раз её вынесли. Оказалось, бегунок у молнии сорван. Для меня устранить это пара пустяков, я же портной. Порылся в своих портняжных архивах, нашёл отличную молнию, прежнюю отпорол, свою прострочил, получилась не безрукавка, а чудо. Смотрите: фирменная, уйма карманов и кармашков, хлопок, цвет замечательный, сидит как влитая. Для уральского лета в самый раз. Спасибо неведомому реципрокту. В магазине такую редко встретишь.
– Вы и шить умеете?! – удивилась Альфа.
– А как же! Я ведь из племени стиляг. Стиляги в шестидесятых годах прошедшего века стали узенькие брюки носить. А откуда же их взять, если швейная промышленность не выпускала, а достиляжная мода была диаметрально противоположная: брюки молодёжь носила морской клёш – магазинное распарывали и клинья вставляли. А стиляги наоборот – начали распарывать и зауживать. Мама меня научила машинкой швейной управляться. Она до сих пор отлично функционирует, электрическая «Тула», ни на какую не променяю. С тех пор и пошло-поехало. Дорос до того, что запросто шил себе джинсы и куртки. Не хуже фирменных.
– Как здорово! – Альфа с восхищением смотрела на Учителя. – Вы просто универсал!
– Ну, это ты перехватила! Но некоторую независимость от капризов рынка и моды я приобрёл. Где убавить, где прибавить, где укрепить или какую-то изюминку приладить, это запросто. Ту же молнию заменить или бегунок, никаких проблем. А люди выбрасывают. У тебя есть швейная машинка?
– Да, заморская, с наворотами. Шьёт замечательно.
– И прекрасно. А у меня к моей «Туле» точно такая же прошлым летом добавилась. Реципрокная. Взял для резерва. Я вам скажу – здесь можно обзавестись чем угодно, разве что автомобиль не вынесут. Как-то иду и вижу рядышком с площадкой пакет. Подхожу, заглядываю и глазам не верю – новенький плеер «Rolsen». С проводами и пультом, нет только инструкции. Принёс домой, включил – не раскрывает диск и на табло выбрасывает канделябры. Из-за этого, видимо, и вынесли. Я, недолго думая, полез в Интернет, нашёл инструкцию к этому плееру, распечатал, ознакомился, и в пять минут наладил. И подарил его младшему сыну, у него как раз не было плеера. Вот так из рук в руки плеер нашёл нового хозяина и выполняет предназначенную ему роль. А видеомагнитофонов сейчас выносят пачками! Избавляются, переходит народ на DVD и плееры.
– А у меня и то, и другое, много ценных записей на видеокассетах, жалко выбрасывать. – поделился Денис.
Арбелин поддакнул:
– Я тоже пока держу видеомаг и кассеты. Целый архив. Оцифровать весь этот архив – долгая морока. Но придётся.
Через одну площадку ждала экскурсию новая картина: мужчина и женщина грузили на тачку деревянные оконные блоки. Арбелин пояснил смысл:
– Сейчас многие ставят окна по-европейски, пластиковые, а наши деревянные российские стандарты выбрасывают. А дерево-то хорошее, сухое, вот его и подбирают владельцы частных домов или те, у кого есть дачи, увозят для своих надобностей. Польза несомненная. Эти на тачке приехали, а чаще ездят и подбирают на автомобилях с прицепными тележками.
И это было ещё не всё в этот день. На последней мусорке блистала на солнце неплохая, абсолютно целая, хоть и старого образца, стенка для гостиной, даже со стёклами.
– Вот это да! – восхитился Денис. – Это же и в мебельный магазин не надо идти.
Арбелин рассмеялся:
– И вполне возможно простоит она здесь до завтрашнего утра, а утром её погрузят на машину, которая проезжает по площадкам и подбирает выброшенный хлам. Так что можешь нанять машину и увезти домой.
– Много места займёт. Да и не современно.
– Вот это точно. – согласился Арбелин. – В Ноябрьске, где меня чуть не укокошили, в те годы на мусорки выносили целые гостиные и спальные гарнитуры. Лучше этого. Нефтяники, денег много, как только хлынул в Россию поток заморской бытовой прелести, начался буквально массовый выброс на улицу прежней чешской и гедеэровской мебели. А она была престижной в советские времена, в очередь записывались за ней. Начал народ менять на итальянскую.
Денис поделился своим наблюдением:
– Я наткнулся как-то в Инете на интервью с актрисой Ольгой Аросевой. Она обставила свой дачный дом мебелью с мусорки. Кто-то из богатых соседей переустраивал свою фазенду на европейский лад и вынес старую мебель. А там антикварные стулья и кресла. Она их принесла, почистила и они засияли. Это она журналистке рассказала, когда та восхитилась её креслами.
– Вот видите! Такова картина реципрокности, впаянной в обычную технологию городской санитарии, по всей стране. И по всему земному шару. Тот ходун, который в коже месяц красовался, с увлечением рассказывал мне, что в Америке есть среди ходунов по мусоркам даже миллионеры. Где-то вычитал. Но главное не это. Я в своём исследовании пришёл к выводу, что человек ещё не утратил реципрокную доброту и бережливость. Достаточно много людей, которые думают не только о себе, готовы поделиться, отдать своё кому-нибудь, кому оно может пригодиться и помочь в жизни. На днях наткнулся на пакет детских вещей. Сверху записка «Все чистое и выстиранное». Разве не по-человечески?