– Ты, генерал, сам в Москву позвони, чтобы не торопили.
Вернувшись в свой кабинет, Гаргалин вызвал Никшанова и Ляушина, верных своих слуг.
– Круглый стол вчера видели? – обратился к ним Гаргалин, как только они сели.
– Облажался телеведущий. – с ехидцей произнёс Никшанов.
Ляушин был осторожнее:
– Балаган устроили ...
Гаргалин не стал вправлять им мозги, не до того. Сказал коротко:
– Генерал приказал вывернуть этого горбуна наизнанку. Поняли?
Оба кивнули.
– Ты, Гедалий, покажи класс, впаяй жучки. А ты, Виталий Кутайсович, поставь на прослушку его домащний телефон и скачивай у оператора разговоры по мобильнику. Начинаем тотальную проверку.
Мечтавшие размазать старца по стенке помощники Гаргалина озарились мстительным сиянием глаз и самодовольными улыбками. Весь их вид говорил: «Уж мы ему вмажем!»
Обсудив все детали слежки, Гаргалин отпустил их и вызвал Ингу Мигачёву.
Сексагенты у Гагарина тоже были, а среди них лучшей была законченная сексуальная одалиска Инга Мигачева, красавица, к тому же наделённая врождённым вумбилдингом, безотказным бронебойным орудием выуживания подноготной у попавших в её сети мужичков: депутатов, бизнесменов, крупных чинуш, погрязших в коррупции. И учёной мужской братии вкупе с изобретателями-кулибиными. Была она после университета учительницей русского языка и литературы, совращала влюблённых в неё старшеклассников, за что и была с треском вышвырнута из школы. Гаргалин подобрал её на одной из юбилейных тусовок какого-то олигарха, на которую, как принято, приводили девочек-фотомоделей из специализированного на такого рода услугах ателье. Инга была лучшей и самой бесшабашной. Её-то Гаргалин выделил и притянул в спецагенты, чему девушка несказанно обрадовалась. После шлифовки в спецсексшколе ФСБ она стала его лучшим сексагентом. Специализацией Инги было ловко залезть в постель к намеченному Гаргалиным «клиенту» и, играя на мужском тщеславии и мужском гиперсексуальном аппетите, скачать из его башки сокровенные сведения о нём самом и его опасных для государства связях. Инга проделывала это мастерски легко и даже с циничным весёлым хохотком, убеждаясь, раз за разом, что владеет безотказно бронебойным оружием, перед которым не может устоять ни один самец, какие бы статусы у него ни были, будь он хоть самим президентом.
– Задание тебе, моя девочка, будет непростое, ни разу на такое тебя не посылал.
Инга засмеялась:
– Надеюсь не к крокодилу?
– Мужчина, мужчина, не крокодил, но, возможно, даже сексуальный маньяк.
В другой раз они с Ингой весело позубоскалили бы, как всегда и делали, но сегодня Гаргалин был суров и лапидарен. Выложил Инге всю информацию о креатине и сформулировал задание:
– Войди с ним в контакт и по ходу выведай две тайны. Первая, нет ли у него связей с Западом. Вторая, нет ли у него в руках психотропного средства, которым он мог бы свихнуть с ума целый город.
Он дал ей прослушать свою беседу с Арбелиным. Тот вариант, который давал генералу.
Инга слушала внимательно, запоминая все нюансы беседы. Слушал уже в который раз и Гаргалин, вникая в каждую фразу.
– Он, Станислав Анатольевич, точно не шизофреник. Он – одержимый.
– Это для нас, Инга, одно и то же. Главное – нет ли в нём опасных для государства завихрений в башке. Вот это тебе и надо выведать.
– А голос-то, Станислав Анатольевич, у него молодой. Красивый баритон. – поделилась женским впечатлением Инга.
– Вот и пообщайся с баритоном в своё удовольствие. Только в постель к нему с ходу не прыгай. – назидательно урезонил её Гаргалин.
– Когда приступать к выполнению, мой господин? – не скрывая иронии, произнесла Инга. Это ей позволялось, как-никак сексуальные услуги она изредка и Гаргалину оказывала.
– Вот посмотри его ещё в движении.
Гаргалин показал Инге то, что заснял Ляушин.
– Он ещё и горбат? – удивилась Инга. – Вот уж точно никогда не было у меня такого клиента. – она весело рассмеялась.
Гаргалин смех и весёлость не поддержал. Строго обрезал:
– И посмотри его сайт. Пригодится для разговора. Напросись к нему на консультацию. Вопросы придумай сама. Дня два-три на подготовку хватит. И приступай.
Ляушин ринулся ставить жучок.
И впервые за все годы вышла у него осечка. Проследив, как утром Арбелин ушел в обход по мусорным площадкам и, зная, что он будет отсутствовать не меньше часа, Ляушин поднялся к его квартире и принялся привычно манипулировать с замком. И не тут-то было! Замок никаким ухищрениям бывалого агента-домушника не поддавался.
И Ляушин вспомнил, что в окружении Арбелина есть отец хромоножки, известный всему городу и воровскому миру мастер по замкам. Значит, поставил секретный замок креатину, понял Ляушин и матерно выругался.
Гаргалин от этой новости тоже поскрипел зубами.
Решил поручить эту дополнительную операцию Инге. Она сумеет, не раз ставила. В спецшколе ФСБ, куда он её посылал на шлифовку, девушек учили всему на свете: «от минета до жучков и пистолета», как шутила Инга.
Дотошный Ляушин спустя пару дней добавил загадок.
– Станислав Анатольевич, в Тагде происходит невероятное. Пингвинчика раскупают напрочь, только его и никакого другого мороженого. Город на пингвинчика подсел.
Это была новость шокирующая, она взывала к проверке продукта по всем статьям. Предыдущий анализ в химлаборатории санитарной службы не выявил никаких отклонений от нормы, мороженое как мороженое. Но если такое мороженое скупают, перестав обращать внимание на любое другое, то это явно неспроста.
– Привези ещё штук двадцать. Отправим на экспертизу в университет на химфак. – приказал Гаргалин.
На другой день двадцать пингвинчиков всех вариантов предстали пред очи Умника.
Пингвинчики были очаровательны, Альфа постаралась, картинки сияли озорством и весельем. Гаргалин вспомнил Мао Цзедуна и у него непроизвольно вырвалось:
– Фасцинация!
Ляушин вздрогнул от неожиданной реакции Гаргалина и подражательно поддакнул:
– Фасцинация, точно.
Гаргалин сам повёз пингвинчика в университет, встретился с профессором Петровым, рассказал о чудодейственном влиянии пингвинчика на население Тагды и попросил как следует, самым дотошным образом проверить мороженое на предмет любой психотропики.
– Любой, какая только есть. – уточнил он.
Через два дня профессор Петров выдал Гаргалину заключение: всё в норме, никаких психотропных веществ нет и в помине.
Их и не могло быть. Только в первые партии Денис добавлял вкусовой усилитель, придуманный в родном городе старым мастером Егором Дурбажовым, двоюродным братом бабушки, поваром со стажем в полвека. А когда город, как выразился Ляушин, подсел, никаких добавок и не надо было, действовал эффект плацебо, который поддерживался замечательным дизайном с изображением восхитительно радующего глаз пингвинёнка с папой и мамой пингвинами.
– А есть ли в Тагде конкуренты? – спросил Гаргалин Ляушина.
– Только наш хладокомбинат. Но они в глубокой ж.…. – ответил Ляушин.
– Хладокомбинат – это же Баранов и Кукуев!
– Так точно. – подтвердил Ляушин.
– Значит будем ждать последствий. Следи внимательно.
Часть тринадцатая
Пока Арбелин погрузился в конструирование массовой весёлости, а Денис с Альфой отслеживали продвижение проекта «Пингвинчик» и изучали материалы в Интернете о нейропептидах, над головой Дениса сгущались тучи.
В эйфории успеха одного только не учли ни авторы проекта, ни тертый предприниматель Альберт Марвиц. Забыли, что живут в России в эпоху национально-разбойного капитализма.
Конкуренты и бандиты в разбойной экономике никогда не дремлют. Как только у кого-то прибыли пошли в гору, тут как тут встревожено начинает расследование сильный конкурент, которому успех конкурента, который послабее, да вдруг начал накачивать капитал, поперёк горла. Или возникают, словно из тумана, мордовороты, вежливо предлагающие «крышу» под угрозой исчезновения в вечность. Такова обновлённая огайдаренно-очубайсованная Россия.