Расстались в оптимистическом настроении, наивно веря в успех.
А к вечеру, часов в пять Дениса ждал приятнейший сюрптиз – появилась Альбина. Кого угодно мог он ждать, только не её. Хотя о ней вспоминал постоянно. И вот она собственной персоной.
Альбину, когда она услышала о покушении на Дениса, затрясло, она готова была тотчас бежать к нему. Но как, где он живёт, как ей одной появиться у него? Решила, что пойдёт не одна, а с подругой, так будет лучше. Адрес узнала у заведующей столовой, верную Ирину уговаривать не пришлось, она Дениса обожала и, узнав о его беде, сама готова была к нему ехать.
Бабушка открыла на их звонок и удивилась: надо же, к Денису и девочки, да какие красивые! Невиданное чудо!
Альбина назвалась, сказала, что пришли из колледжа, где Денис работал. Бабушка впустила их в прихожую и пошла сказать Денису.
Дениса нежданная новость вогнала в краску. Он поднялся и вышел к девушкам.
Увидев Дениса с забинтованной головой, девчушки притихли, у Альбины навернулись слёзы.
Но молодо – весело! Денис пошутил про бандитские пули, провёл их в комнату и полился у них молодой, задорный разговор.
Так беда раскрыла сердце Альбины к Денису и они стали друзьями.
На следующий день, как и было оговорено, приехал Роман. Он предложил от слов переходить к делу, не останавливаться: как только Денис входит в норму и оседлает «Ниву», начинать отладку производства пингвинчика на хладокомбинате, и продолжать на полную катушку в Тагде.
Процент от прибыли он определил по-дружески и по справедливости: 15% от чистой прибыли. По его подсчётам это выливалось для Дениса с соавторами минимум в полмиллиона долларов в первый же год и далее – по нарастающей.
Денис о таких доходах и не мечтал. Но главное – академия получала собственное финансирование для развития фасцинетики.
Заговорили и о фасцинетике.
Кукуев высказал своё мнение:
– Денис, ты прав. Это гениально. Но никому не нужно.
– И хрен с ними, Роман. Пингвинчик обеспечит кое-какую поддержку фасцинетике. Сможем книги издать, журнал. А время покажет. Юлиан Юрьевич ещё и не то изобретёт!
Кукуев потёр руки:
– Как что-то новенькое изобретёте, сразу ко мне. Заранее покупаю. Договорились?
– Без проблем. – улыбнулся Денис.
Они обнялись как друзья, которых соединяло уже не только славное армейское прошлое, но и общее сегодняшнее дело.
Пока Денис, отлёживаясь, выздоравливал, у Арбелина происходили важные события. Желание увидеть Невпопада и Ниночку не пропало и Арбелин, воспользовавшись паузой, решил их навестить. Отыскать телефон Невпопада не составило проблемы. Созвонился и двинулся к нему в институт.
Встреча, как и ожидалось, получилась весёлой. Арбелин восхищался тем, как выглядел Невпопад на круглом столе, Невпопад восхищался открытием Арбелина – он успел проникнуться его сайтом и журналом.
– Раздраконили Вы их крепко, Григорий Максимович. – хвалил Арбелин. – Великолепное шоу устроили.
– Так ведь явно не туда их понесло. Какую-то флиртологию выдумали. Я о фасцинетике не слыхивал, мельком журнал посмотрел и сразу понял – потрясающее изобретение. Преклоняюсь, Юлиан Юрьевич. Это как теория относительности.
Обменявшись восторгами, Арбелин, лукаво посмотрел на физика:
– А Ниночку Вы для веселья присочинили? Ужасно заинтриговали весь город.
– То-то и оно, Юлиан Юрьевич, что ничего не сочинял. Реальная и живая. Поменял только имя и фамилию. На самом деле она Наташенька Нестерова. Ну, некоторые детали, ясное дело, пришлось на ходу менять. Но в целом всё как есть. Она меня, кстати сказать, за моё шоу пожурила. Но без гнева.
– Ах, как хотел бы я её увидеть вживе! – воскликнул Арбелин.
– В чём же дело? – рассмеялся Невпопад. – Пойдёмте, покажу, она как раз на месте.
Он повёл Арбелина в лабораторию, где работала Наташа.
– Вы меня с ней наедине оставьте, хочу, чтобы эксперимент её влияния на меня как мужчину был в чистом виде. – попросил Арбелин
– Верно, – подтвердил Невпопад, – так и надо. И мне расскажете, очень интересно Ваше мнение.
Наташа в лаборатории была одна и это упростило эксперимент до оптимальности.
Перед Арбелиным предстала девушка ослепительной внешности – роста не выше метра семидесяти, златокудрая, как называли таких красавиц древние греки, блондинка с идеально скроенной фигурой, мягким овалом лица и поразительными распахнутыми большими глазами в обрамлении длинных неподкрашенных чёрных ресниц и редкостного для глаз чистейшего ярко синего цвета – фиалкового. Было от чего разыграться волнению. «Елена златокудрая!» – воскликнул про себя Арбелин. Ассоциация выхватила из памяти божественную Елену из гомеровской Илиады, которая тысячи лет назад покорила своей красотой всю Грецию. Арбелин, читая Илиаду, был удивлён, что Гомер не дал описание её внешности, но все прекрасные женщины Эллады имели в древнегреческих мифах эпитеты «златокудрая» или «златовласая», ведь и богиня красоты Афродита была у греков златокудрая! Вот он и вылепил для себя именно такой образ Елены – златокудрой с фиалковыми глазами. И перед ним стояла современная божественная Елена Златокудрая!
Невпопад представил ей Арбелина как учёного, создавшего фасцинетику, ту самую науку, о которой была рассердившая её телепрограмма.
Наташа мягко улыбнулась.
Арбелин засёк время, помня о катастрофическом барьере в пять минут, включил всё своё обаяние и главное своё оружие – гипнотический взгляд.
Наташа взгляд его встретила и глаз не отвела, смотрела с холодным интересом.
Разговорились. Арбелин дал ей свой журнал, сделав дарственную надпись: «Наташе, наделённой божественным очарованием».
Невпопад, сославшись на спешку, оставил их вдвоём.
Арбелин более внимательно пригляделся к девушке и отнёс её к разряду соблазнительных скромниц, нисколько не афиширующих свою сексапильность. Наташа её даже как бы намеренно отодвигала на задний план, затушёвывала, в то время как была не просто женски идеально скроена, но от неё исходило какое-то захватывающее биополе, приводящее в возбуждённость мужские сексуальные биоструктуры. Уже через пару минут, воспринимая к тому же и её фасцинирующий грудного тембра голос, Арбелин ощутил это на себе. «От такой вот Елены и началась Троянская война!», – прикинул он про себя, перемещая её в своей теории фасциносексуальности в категорию редкостных представительниц прекрасного пола, которые наделены от природы не только телом, предназначенным для эстетического восхищения, но и жаждой сексуальных подвигов. На него холодно смотрела византийская «Елена» – императрица Феодора. Однако в Наташе не было ни на йоту того, что должно быть в Феодоре, Елене Троянской или Мессалине, – сексуального волнующего взгляда, трепетного приглашения и готовности к сексуальному контакту, той женской уверенности, при которой они смотрят на мужчину, как удав на кролика, подчиняя его своему повелительному гипнозу, неотвратимо затягивающему в пасть. Ноль. Всё было в наличии сверх меры, кроме самого главного – эротического пламени. И это была странность и загадка. Спустя пять минут Арбелин ощутил в себе прилив волнения, а Наташа была всё таким же холодным айсбергом. «Да она же лишена сексуального влечения, она асексуалка!» – пронзила Арбелина догадка.
– Извините, Наташенька, я задам Вам нескромный вопрос. Можно?
Девушка, словно понимая, о чём думает Арбелин, вежливо улыбнулась:
– Только не обидный.
– Нет, нет, – успокоил Арбелин, нисколько.
– Тогда задайте.
– Прав ли я, что Вы ещё ни разу в жизни никого из мужчин не полюбили.
Девушка побледнела. Арбелин попал в самое больное место её души.