– Я же не виновата. – приглушенно и чуть взволнованно произнесла Инга.
– Конечно, не виноватая… Но такая…
– Это хорошо?
– Это прекрасно. Вот такие губы и есть признак высшего женского сексуального качества.
– Но почему это именно сексуальная фасцинация?
– Инга, Вы ведь на консультацию пришли, верно?
– Да. – несколько растерялась Инга.
– Хотите знать всю подноготную, верно?
– Хочу. – кивнула она, ещё не понимая смысла вопросов Арбелина.
– Значит терпите, потому что придётся слушать очень откровенные описания.
– Буду терпеть.
– Есть такая наука, этология называется, наука о поведении животных и человека. В каких ситуациях кто и как себя ведет с точки зрения выживания и продолжения жизни. Так вот, этологи считают, что картинное демонстрирование женщинами своих губ и яркая их раскраска губной помадой – это аналог выставления обезьянами гениталий, набухших и покрасневших половых подушек в период полового возбуждения. Их невозможно не заметить, самки ими сигнализируют самцам «я готова!», самцы это видят издалека, потому как они красные, а сам вид их возбуждает. И самка получает таким способом иногда целую очередь желающих. Великий зоопсихолог Джейн Гудолл это своими глазами наблюдала и описала.
Информация об очереди Ингу несколько смутила: очереди она не любила.
Арбелин продолжал:
– Эволюция привела наших предков к утере волосяного покрова, к укутыванию от холода и прикрыванию интимных мест. А привлекать-то надо. Вот губы и пошли в ход. Потому-то и ценятся эти самые рабочие губы. Как у Анжелины Джоли. – Арбелин хитро сузил глаза. – У Вас, Инга, вблизи даже лучше.
Инга изобразила скромность:
– Юлиан Юрьевич, не вгоняйте меня в краску. Продолжайте препарировать.
– Следующая гламурная и фасцинирующая деталь женского тела – волосы на голове. Самые лучшие – густые, волнистые, как шёлк. Редкостное явление. У Вас, я мгновенно это отметил, прекрасные волосы, да ещё и очень тонкого пшеничного оттенка. От природы или подкрашиваете.
– От мамы. У неё такие же.
– Следующая деталь, с которой многие женщины мучаются всю жизнь, а у Вас она просто загляденье, это кожа. Везде, где видна. Некоторые женщины никогда не показывают плечи и спину, у них жирная кожа и прыщики. Не позавидуешь. Зато как пленяет глаз чистая бархатистая кожа! Поэзия. Так и хочется погладить. Воодушевляет.
– Вам хочется?
– Молчу.
– Я разрешаю.
Она артистично протянула обнаженную руку.
Абелин нежно провёл кончиками пальцев по руке от локтя к запястью.
Инга обладала столь тонкой кожной чувственностью, что невольно вздрогнула и ощутила электрические мурашки.
– Я же говорил – бархатистая. Одно удовольствие. – сказал Арбелин проникновенно. – Вот видите, какой у Вас притягательный комплекс: волосы, кожа, губы. Всё это соединяется с миловидным лицом. Эксперименты показали, что самым приятным для восприятия мужчины является лицо нежно овального, несколько детского вида, как у Мерилин Монро. Присмотритесь к женским портретам художников всех времён. Почти исключительно такие лица у всех изображённых ими дам. Канон женственности. Посмотрите в зеркало. У Вас лицо именно такого типа.
Инга встала и подошла к висевшему на стене у входа в кабинет небольшому зеркалу.
– Верно. – убедилась она. – А я и не знала.
– Теперь знайте и будьте счастливы. А ещё я приметил у Вас, и не мог не приметить, маленькую чёрную родинку над верхней губой ближе к уголку рта. Как у восхитительной актрисы Наталии Орейро. Очень мило посажена. Родинка – это очень фасцинирующий знак на лице. Он как бы разрушает симметрию, внося в лицо нежную драматургию. Впечатывается в восприятие как некий индивидуальный штришок. И есть у Вас ещё одна весьма привлекательная фасцинация в лице. Ярко карие глаза ведьмы. Родись Вы этак в столетии шестнадцатом в Европе, сожгли бы Вас инквизиторы как пить дать. У вас все признаки, по которым они определяли женщину как ведьму. Волосы рыжеватого оттенка, пламенно карие глаза, родинка, гибкое сексуальное тело, источающее призыв к греху, гореть бы Вам на костре.
Ингу пробрала дрожь:
– Как хорошо, что я родилась в другие времена.
– От инквизиции спасена, это верно. Но сама начинка-то остаётся! И сводит с ума. Видите, сколько я узрел в Вас фасцинирующих признаков.
– Как здорово! И раз Вы всё это видите, то при искажениях можете корректировать?
– Это одна из прикладных задач фасцинетики. Можно. И я это делаю при консультировании.
– Подскажите и мне, что надо подшлифовать.
– Я же сказал – Вы в высшей категории. И не торопите меня. Мы ведь ещё только в самом начале препарирования. Пошагаем пониже? Нам ведь идти до пальчиков на ногах. Или достаточно?
– Ниже, ниже, Юлиан Юрьевич. Хочу до пальчиков. Ужасно интересно.
– Что ж, приступим в самому сладостному для мужчин месту – к груди. Грудь может быть всего лишь приятно фасцинирующим сигналом, как знак женского пола, об этом ещё Дарвин говорил, а может буквально оглушать мужчину. Это когда она выдающаяся, значительного размера, тогда она становится неотразимым сигналом для большинства мужчин.
– Ой, Юлиан Юрьевич, вот здесь-то у меня точно ничего интересного, всего третий размер.
– Так это же самое то, что надо! Весьма значительная, чтобы хорошо видеть, упругая, что весьма и весьма волнует мужчин, и хорошей торчащей формы, без отвисания. Радуйтесь. Чрезмерно грудастый гламур за пределами пятого размера привлекает разве что неотёсанных мужланов.
Инга удивлённо взирала на Арбелина:
– Но Вы же не видели, какая она у меня! Я ведь в кофточке.
– Не видел, но вообразил по некоторым приметам. Правильно?
– Как будто подсмотрели меня под душем.
– С такой грудью некоторые девушки летом ходят без бюстгальтеров. Очень эффектно и соблазнительно.
– Я тоже хожу.
– Прекрасная привычка! Двинемся ещё ниже?
– К животу? У меня его нет.
– К животу, талии и бёдрам. Но я несколько нарушу порядок и примусь сначала за ноги. От них зависит фасцинирующее свойство талии и бёдер. Ноги создают пропорцию тела. Есть ноги короткие, или, что реже, очень длинные, как у цапли. Те и другие не имеют качества фасцинации, так как разрушают красоту золотого сечения. Слышали о таком?
– Улавливала, но не разобралась толком.
– Золотое сечение – это великий закон гармонии в природе. Везде и всюду. В том числе и в строении человеческого тела. Пропорции фигуры при золотом сечении такие: тело от пальчиков на ногах до пупка должно быть в 1,62 раза длиннее, чем от пупка до макушки. И это зависит от длины ног. У женщин в точности такая пропорция редкость, ноги подводят, коротковаты. А вот наденет шпильки – и в самую точку. У Вас ножки в шпильках как у газели Томпсона в африканских саваннах.
– А без шпилек? Посмотрите.
Инга быстро вскочила с кресла и, сбросив туфли, крутнулась, правда, привстав на пальцы.
– Да Вы не крутитесь, встаньте как вкопанная, чтобы я определил пропорции. На ступни.
Инга подчинилась, вытянувшись по стойке смирно.
Арбелин пригляделся, попросил приподняться на носочках.
– Вполне и без шпилек! А на шпильках – идеально. Не ножки, а струнки. А размер обуви какой?
– Тридцать пятый.
– Чудесно. Как раз! Тридцать шестой ещё ничего. При тридцать седьмом уже чуточку многовато было бы для Вас. При Вашем росте, разумеется. Будь Вы под метр восемьдесят, как Николь Кидман, и сороковой не портил бы ноги. У Кидман кажется сорок первый. Но у Вас всё интереснее. И рост как раз, и всё остальное. Как у Мерилин Монро. И очень ценное качество – стройность ножек. Пушкин писал, что во всей России не найти и двух пар стройных ножек. Да к тому же маленьких. А Мопассан выразил своё отношение к маленьким ножкам очень остроумно, сказав, что маленькие женские ножки перевернули не одну страницу истории. Чуете, какова роль стройных маленьких женских ножек?
Инга уже плыла в море блаженства от сыпавшихся как из рога изобилия комплиментов Арбелина, хотя были они и не комплиментами вовсе, а точными формулами фасцинативного препарирования. Но каковы! Лучше всяких комплиментов.